Газета Завтра 416 (47 2001)

Что делает вождя вождем? Харизматичность его личности? Признанное за ним право на власть над целой страной и народом? Его способность ответить на жестокие вызовы истории, само его появление в трудный, переломный момент, когда на карту поставлено все? Или его великое пастырство, когда вождь, незаметный, почти случайный, осуществляет благо для каждого конкретного индивида, и тот, счастливый, проживает свой век, растя детей и сажая дерева, предоставленный, наконец, самому себе? Или все-таки его умение, в окружении враждебного мира "навести порядок", сплотить усилия бедного, ослабленного народа в общем проекте постепенного накопления сил, чтобы не дать ему распасться на ячейки квартир и сепаратизмов? Или же "вождь — это тот, кто ведет" — его собственный дерзкий вызов привычному течению истории, ввергающий нацию в кардинальный передел жизни, ломку обычаев, исправление имен, разрушение старого мира "до основанья", после чего в проеме свергнутых идей возникнет вдруг путь к светлому будущему, и вождь властно поведет к нему народы, не считаясь с жертвами?

Думаю, правильно начать с того, чтобы отсеять лишний или, по крайней мере, не определяющий признак вождя.

Пожалуй, сложно не согласиться с тем фактом, что в нынешних условиях информационного общества и господства технологий влияния на общественное сознание такое вековечное понятие, как "харизма", практически потеряло свою суть. Оно заменено на "рейтинг", и сегодня "раскрутить на народную любовь" можно всякого: президента и генерала, лжепророка и поп-певца. Причем людское почитание будет вполне искренним: мы будем падать ниц перед новоявленными звездами, коих будут окружать чудеса. За Путина проголосовало и до сих пор его поддерживает столько народа, что в былые времена это считалось бы высшим проявлением людской верности и тронопочитания, и даже если выключить рубильник в Останкино, мало что изменится. Итак, на умело "раскрученную" харизму мы не должны обращать внимания.

Еще более далеким от понятия вождя является в XXI веке законность его притязаний на власть. И дело здесь не только в том, что нынешняя система выборов, принятая во всем мире, настолько дискредитировала слово "демократия", что мы плюемся, услышав его. Сама природа вождя бесконечно далека от любых институтов престолонаследия и преемственности власти. В истории появлению истинных вождей нации почти всегда предшествовали смутное время, бунт, революция, гражданская война, заговор или иной кризис прежней власти. Недаром во всем мире вождями народа — от Линкольна до Мао, от Сталина до Ганди — чаще всего становятся лидеры революций и национального сопротивления, герои междоусобиц или объединители наций, основатели новых государств или свергатели прежних традиций передачи власти. И наоборот, каким бы великим и счастливым не было правление, скажем, Екатерины II или Брежнева, к их титулам никогда не пристало бы слово "вождь" именно потому, что они по праву взошли на престол и просто не нуждались в том, чтобы их называли как-то еще, кроме как "монархом" или "генсеком". Или ты просто "престолонаследник", или твое право на власть санкционировано иной силой, рожденной в буре переломных моментов истории.

Здесь же стоит отметить, что способ восхождения к президентскому креслу Путина гораздо больше похож на насильственное изменение правил передачи власти (если о таковых вообще можно говорить после 1993 года), на заговор, на вырывание власти из рук слабеющего тирана, чем на планомерное преемничество "по всем демократическим принципам".

Еще более запутанным вопросом является для меня способность вождя "отвечать на вызовы времени", то есть умение проявлять качество, более всего ассоциирующееся с понятием отца народа и лидера нации. Начнем с того, что в истории найдется немало примеров, когда вождь попросту не справлялся с миссией "ответчика перед историей", ввергал свой народ в геенну, и тем не менее признавался великим вождем не только его современниками, но и потомками. Ганнибал и Аттила, Артур и Монтесума — от целых народов остались лишь имена их вождей, а ведь словосочетание "плохой вождь" — оксюморон. Можно выиграть великую войну и создать атомную бомбу — которая так и не будет использована — и остаться не у дел, окончить путь в тупике, на задворках этой самой истории. А можно погубить свой народ, но выполнить его предназначение в истории или хотя бы родить бородача в чалме, научившегося управлять "боингом". Чем быть дряхлеющим генсеком, не лучше ли быть фюрером, чтобы уж — ярко и сразу, чтоб народ не мучился?