Газета Завтра 418 (49 2001)

За год были и другие красноречивые указания на то, что импорт именно и только круглого леса (ну еще максимум 25% доски, напиленной из тонкомера) — то, что китайцы желают получать от "совместного освоения лесных ресурсов" Сибири. Так, руководство провинции Фуцзянь (расположена аккурат напротив острова Тайвань), озабоченное простоями мощностей по производству целлюлозы, возникшими из-за отсутствия собственного сырья вследствие полного запрета рубок местных лесов, решило наполнить российско-китайское соглашение конкретным содержанием. В ходе августовского визита в Москву фуцзяньской делегации во главе с вице-губернатором провинции, под эгидой посольства КНР в РФ представителям Томской области было передано предложение о развертывании в томских лесах целлюлозного завода мощностью 100 тысяч тонн целлюлозы в год. Создание новых производств по глубокой переработке древесины — это и есть то самое, что нужно сегодня российской лесной промышленности. Поскольку в производство целлюлозы идет не деловая древесина, а все отходы валки и распиловки леса, то лесозаготовки получаются рентабельными и безотходными, так что совокупный объем отрасли в Томской области мог бы удвоиться. Однако на этапе согласования с Пекином поездка фуцзяньских специалистов в Томск для изучения на месте условий проекта, была остановлена. И в этом видится государственная мудрость китайского руководства. Ибо, запретив во благо будущего всей полуторамиллиардной китайской нации рубку своих лесов, оно волей-неволей лишило работы миллионы китайских лесозаготовителей и лесопереработчиков, создало нехватку сырья для деревообрабатывающей промышленности, остановило производство на многих заводах конечного передела древесного сырья.

Так вот, для того, чтобы скомпенсировать этот тормоз экономического развития, чтобы избежать социальной напряженности из-за потери рабочих мест в лесной отрасли, чтобы не потерять прибыли от продаж многих добавленных стоимостей возникающих на каждом переделе круглого в квадратное и дальше в плоское и тонкое, мудрое китайское руководство и выступило с вынужденной инициативой "совместного освоения лесных ресурсов" Сибири. С инициативой получения именно и только круглого леса, ибо глубокая переработка лесных ресурсов в целлюлозу на территории России хотя и заведомо выгодна коммерчески, но сугубо провальна в социальных последствиях для занятости лесорубов горного массива Большого Хингана провинции Хэйлунцзян, для получения добавленной стоимости на территории Китая на всех этапах движения сырья и полуфабрикатов от северных районов произрастания хвойных лесов до мест их превращения в строительные и отделочные материалы, мебель, картон и бумагу в приморских и южных провинциях страны. А ведь всекитайская лесная биржа с конечной ценой на всю китайскую лесную продукцию расположена не в северном Харбине, а в южном Фучжоу.

Также Пекином был остановлен и майский проект Шаньдунской (восточный Китай) корпорации бумажной и печатной продукции создать в Иркутской области на Усть-Илимском ЛПК совместное производство целлюлозы. Для получения расчетного объема импорта 1 млн. тонн целлюлозы в год шаньдунцы предлагали прямые инвестиции в размере 350-500 млн. долл. США.

Итак, проекты глубокой переработки древесины в России китайское руководство приостанавливает. Но почему и "дорогие россияне" на всех уровнях интуитивно сопротивляются китайским инициативам? А потому, что дальнейшее освоение лесных ресурсов по-китайски, в круглом виде, с поставкой за кордон автомобилем прямо с лесосеки, по цене ниже существующей — это погибель и разорение лесопромышленника и лесоэкспортера России. Ведь ныне существующая и искусственно поддерживаемая извне на наименьшем уровне рентабельности (только чтобы не помереть) средняя цена на русский круглый лес и так в три раза меньше, чем на аналогичный хвойный лес североамериканской заготовки (примерно 40 долл. за куб против 140 долл.). Если же "совместное освоение лесных ресурсов" по-китайски приведет к снижению себестоимости товара на российской территории, но не приведет к повышению цены продажи, а следовательно и прибыли россиян от экспорта, то односторонне выиграют китайцы. Действительно, тогда в России останется только смешная величина попенной платы за лес на корню, плюс минимум-миниморум таможенной пошлины, плюс еще какие-то крохи накладных расходов и сборов на плече доставки бревна автомобилем до пункта пропуска. А сам лесной ресурс и вся добавленная стоимость на его переработке, плюс занятость населения на рабочих местах деревообрабатывающей промышленности перейдут из России в Китай.

Конечно, когда китайская сторона на всех встречах по лесу представлена государством, а с российской стороны "совместное освоение" предполагается вручить в руки сотен разрозненных предпринимателей, достойное и равноправное партнерство вряд ли получится.