Газета Завтра 434 (12 2002)

— Это было в августе 96-го при штурме Грозного. Была задача взять Заводской район. Я принял решение: не оставаться в Грозном на ночь. Выводил бойцов на ночевку в поле, ставил охранение, обсуждал прошедший бой, ставил задачу на завтра. Входить в город на бронетехнике было нельзя. Боевики били из гранатометов, использовали нефтяные емкости; в одну из них залез снайпер, прорубил дыру и из нее стреляет. Его не видно, вспышки от выстрела не видно, ничего не сделать. Я выдвигал передовой отряд на триста метров, следующий — еще на триста метров вперед и так далее. Бойцы занимали позиции, вели с них бой, за день удавалось развернуть в глубь города целый батальон.

А в тот день отряд подкрался к воротам в окруженный забором двор. Там — боевики, нас не заметили. Солдат был с огнеметом — ударил по воротам, и его самого поразило пламенем. Завязался бой, к ним подтянулось подкрепление, я дал команду отходить. Еще несколько раз приказал произвести перекличку: все здесь? Отвечают: все. А отошли — одного нет. На следующий день все прочесали там — пропавшего не нашли. Получили его труп потом — со следами страшных пыток перед смертью…

— А как вам все же удалось обойтись такой малой кровью — в сравнении с другими?

— Была, во-первых, отработана тактика. Например, все уже знали: выкатились на бэтээрах на привал, машины поставили елочкой — и все бойцы немедленно выскочили их них, тут же надо окопаться. Сперва ворчали с устали — потом поняли, что это спасает жизнь. Была ситуация: боец пошел куда-то и наткнулся на растяжку с гранатой. Взрыв, трое упали. Другие бросились к ним на помощь, я заорал: стоять! Вызвал саперов — они там сняли еще две растяжки. Все раненые, слава Богу, выжили. И другое: я всегда старался быть около бойцов. Как только начиналась операция, переносил свой КП максимально близко к бою. Солдаты знали, что я тут, что их не брошу, это даже в трудных ситуациях снимало всякую панику.

— Николай Дмитриевич, но если так хорошо воевали, почему не победили еще в первой кампании в Чечне?