Газета Завтра 438 (16 2002)

Экономика же Прибалтики и Белоруссии острого дефицита ресурсов в послевоенные годы не испытывала и развивалась поступательно. Хрущев со товарищи, в отличие от Сталина, не отказался от бредовой идеи победы коммунизма во всем мире и стремился превратить национальные республики в своего рода рекламную витрину СССР, привлекательную для всех народов планеты. Такая политика Московским Кремлем проводилась достаточно долго, и потому не только Смоленщина с ее древним Кремлем, но и почти все области Центральной России значительно отстали в экономическом развитии и от Белоруссии, и особенно от республик Прибалтики.

Наиболее благотворным для нашей области стало время, которое многие ваши коллеги-журналисты называют застойным. Я не буду оспаривать широко распространенное мнение и отрицать, что застоя в стране при Брежневе вообще не было. Но смею вас уверить: экономика Смоленщины в ту пору, как никогда, бурно наращивала свой потенциал — и в промышленности, и в сельском хозяйстве.

На территории области, в Десногорске, была построена мощная атомная электростанция — жемчужина, я считаю, нашей отечественной энергетики. С размахом заработало производство по огранке бриллиантов. Появился авиационный завод с 12 тысячами рабочих мест. Неуклонно набирало обороты автостроение в Рославле, Ярцеве и самом Смоленске, где были открыты филиалы московского гиганта — ЗИЛа. Стали смоляне выпускать и массу изделий для оборонки, и всевозможные приборы, и средства вычислительной техники, и электролампы, и оборудование для легкой промышленности и жилищно-коммунального хозяйства. А что мы имели в 70-80-е годы на селе? Самый крупный в СССР клин посевов льна. Весьма, кстати, доходной сельхозкультуры. Увеличивалось у нас и производство зерна, овощей и кормов для скота. Был рост поголовья скота и птицы.

Короче говоря, к концу советского времени Смоленщина звезд с неба в экономике не хватала, но располагала в промышленности и сельском хозяйстве таким потенциалом, который позволял ей уверенно смотреть в будущее.

Н.А. Если я вас правильно понял, основу смоленской экономики составляли тогда высокоточная обрабатывающая индустрия и агропромышленный комплекс. То есть те отрасли, по которым реформы Ельцина — Гайдара ударили особенно больно. Как сказалось первое пятилетие реформ на экономической ситуации в области, и как вы можете оценить действия областной власти в то время: она помогала экономике выжить или не мешала ее удушению?

А.П. Честно говоря, судить-рядить сейчас о деятельности моего предшественника Глушенкова мне не хочется. Мы, новая команда областной администрации, ее проанализировали, выводы сделали — и теперь это все ушло в историю. О последствиях же реформ на Смоленщине к тому времени, когда я стал губернатором, вкратце скажу. Вот несколько фактов.

На нашем авиазаводе, как я уже обмолвился, работали 12 тысяч человек, осталось — 3 тысячи. Причем ушли самые молодые и, стало быть, самые перспективные кадры. Примерно также обстояли дела на предприятиях военно-промышленного комплекса и заводах других высокотехнологичных отраслей.

А теперь обратим взор к селу. Из 124 тысяч гектаров льняного поля области сохранилось только 4 тысячи. Льнопроизводство в нашем АПК было наиболее прибыльным. И если знать, что оно сократилось в 40 раз, то легко можно представить, какой удар был нанесен по всему сельскому хозяйству Смоленщины.

Глубокий кризис в экономике области был создан, разумеется, макроэкономической политикой в стране. Но давно известно: как навязанные сверху обстоятельства определяют жизнь людей, так и сами люди могут изменять обстоятельства — хотя бы частично. И исходя из этого, я в 1998-м выставил свою кандидатуру на губернаторских выборах.