Газета Завтра 443 (21 2002)

А.П. Вообще мы очень неосторожны в наших формулировках. В этом смысле мы не меньшие популисты, чем власть. Иногда мы позволяем себе такие формулировки, которыми хотим даже зашифровать наши реальные тенденции. Например, на протяжении ряда лет мы говорим: вот мы выведем на площадь сотни тысяч людей, мы покажем власти кузькину мать и зальем красным цветом всю нашу провинцию, а потом выходят жидкие демонстрации где-нибудь на периферии. Мы блефуем, и это неправильно. Когда на наших демонстрациях я вижу сильную колонну крепких мужиков, которые несут транспарант во всю ширину улицы: “КПРФ — революционная партия”, я начинаю понимать, что это тоже блеф. Нельзя бросаться этими формулировками, это вещи святые. Либо мы конституционная партия и извлекаем из этого свои выгоды, находимся под сенью закона, и нас не вправе запретить, уничтожить, либо мы все-таки идем по пути революции.

И когда мы сейчас вышли из комитетов Думы и сказали: ну вот, теперь мы переходим к жесткой, непримиримой оппозиции, мы сформулировали некий тезис. Но что это за тезис “непримиримая оппозиция”? Что это за формула политического поведения, которая начинает нас отличать от той оппозиции, которая была две-три недели тому назад? Я бы исследовал этот термин, потому что либо это пустое словосочетание и под ним ничего нет, и мы опять блефуем, либо это установочный термин, в который мы можем вложить определенный смысл.

Так что же такое непримиримая оппозиция? Может, это уход от всех контактов с антинародной властью, одно прикосновение к которой чернит нас, и отношение к ней может быть только тотально отрицательное, включая все формы сопротивления: гражданское неповиновение, пусть даже партизанские движения, использование ленинских красных методик начала века; и тогда мы или переходим на абсолютно революционные рельсы и формулируем революционные тезисы и тактику красной антифады, или сваливаемся в провокационный блеф.

Мы прекрасно понимаем качество движения, лидеров, народных масс, с которыми сейчас говорить на этом языке достаточно трудно, потому что они переживают, с одной стороны, мелкобуржуазное опьянение, а с другой стороны, они смертельно устали, в них понижена энергетика.