Газета Завтра 447 (25 2002)

С самого начала я установил для себя два правила, которым следую до сих пор: а) мне никто не обязан верить и б) на мне лежит долг и обязанность приведения доказательств, подтверждающих положения моих статей. Этим же правилам я следовал, когда писал статью, столь не угодившую Шафаревичу, Распутину и Вам. Перечитав статью "с пристрастием", чтобы найти "уничижение" пророка, каковым считает себя Солженицын, я не смог отыскать даже намека на него.

Основное положение статьи: Солженицын "заклятый и яростный антикоммунист... его антикоммунизм — бескомпромиссен, он не знает никаких ограничений — вплоть до гибели России..." подтверждается перечнем доказательств, куда этот ничем не ограниченный антикоммунизм завел его. Я убежден, что без особых усилий мог бы доказать в суде свой взгляд, изложенный в статье. Всё основано на фактах и всё, что я привел в доказательство, было известно без меня и до меня. Я не был ни первым, ни единственным, кто расшифровал Солженицына. М.Лобанов назвал его "лжепророком", подчеркнув его бездонное самомнение: "Петр был за Империю, а я нет", то есть Солженицын был не только против сохранения СССР, но и считал Российскую империю ошибкой; А.Зиновьев назвал его "интеллектуальным ничтожеством, раздутым американской пропагандой до размеров гения"; о. Дм. Дудко призывал его стать на колени и покаяться перед русским народом, как сделал это он сам. А.Зиновьев и В.Максимов, когда увидели, что их антикоммунизм был тараном по уничтожению России, ужаснулись: "целились в коммунизм, а попали в Россию". Почему же Вы никогда не обвинили их — М.Лобанова, А.Зиновьева, В.Максимова и о. Дм. Дудко, в уничижении Вашего кумира?

Именно этот антикоммунизм, не ограниченный заботой о России, побудил написать его знаменитое письмо "Вождям Советского Союза" с предложением развалить СССР и освободить "заокраинные народы" (страны народной демократии) от опеки России-СССР. Поднять руку на исторически сложившееся государство, подвергая его смертельной опасности, мог только человек, у которого историческая невежественность сочеталась с величайшим самомнением. Л.Тихомиров в начале прошлого века писал, что ни у какого народа не хватит сил восстанавливать разрушенное государство по нескольку раз. Россия трижды восстанавливала его: после татарского погрома, Смутного времени и февральского развала в 1917 году. Но ведь тогда не было ни сахаровых, ни шафаревичей, ни солженицыных, ни глазуновых, ни лихачевых. Хватит ли сил восстановить его в четвертый раз?

Я убежден, что если бы я попросил Вас представить хотя бы один-единственный пример "уничижения", то Вы не сумели бы этого сделать, потому что таких примеров нет.

Статья моя настолько возмутила Шафаревича и Распутина, того самого, что с трибуны Верховного Совета предложил России выйти из СССР, что они и, к сожалению, "примкнувший к ним Бондаренко", как говорится в подобных случаях, подписали коллективное письмо, осуждающее Куняева за его публикацию. Но Куняев вынес его на суд читателей журнала с просьбой сообщить свое мнение о статье Нилова и письме, прошу прощения, троицы, пока что с маленькой буквы. Из 9 или 10 откликов только один был прохладно за Солженицына, а остальные — согласны с моей статьей. Оскорбленный Шафаревич покинул редакцию журнала. Почему же он и Вы не признали результатов мини-референдума, "гласа народа", и продолжаете настаивать на своей правоте? Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что для Вас кумовство и приятельские отношения выше служения России. Вот почему Вы не опубликовали мою статью-комментарий на вылазку Кожинова в древнюю русскую историю, полную всякого рода благоглупостей вроде того, что в Киеве было два Олега, что Игорь стал княжить с 941 года и, самое главное, он, русофил с головы до пят, оказался норманнистом с пят до головы, призывая читателей не волноваться и не возмущаться. И всё это без каких-либо доказательств своей веры.

И неправы Вы, когда обвиняете Куняева в "некрасивых, неизящных шатаниях" от Солженицына к Нилову. Если послушать Вас, то публикацией статей Солженицына в начале 1990-х годов Куняев как бы присягнул на пожизненную верность автору "Ивана Денисовича" и поклялся никогда не перечить гениалу, который ныне позабыт-позаброшен, ибо люди наконец раскусили этого автора "Жить не по лжи". Да и в письме расхваливаются заслуги Солженицына перед русской литературой, совсем позабыв привести доказательства уничижения. Я ставил себе цель не унизить Солженицына, но указать, что он не тот, за кого выдаёт себя, что он "не наш", что его антикоммунизм был смертельной угрозой существованию России и что он один из авторов катастрофы конца XX столетия.

На этом я мог бы закончить свое письмо к Вам, но заголовок Вашей статьи вызвал у меня недоумение и потребность возразить.

О каких ликах русского патриотизма идет речь? По Вашей классификации их три: белый — "монархический, национально-православный", красный — советский, "завораживающий своей самоотверженностью и величием замысла лик" и третий — "не столь совершенный, иногда медузообразный...".