Газета Завтра 45 (1042 2013)

Оратория - священная драма. В основе оратории "Мария Магдалина" (для хора, оркестра и солистов) лежит книга Эрнеста Ренана "Жизнь Иисуса" с ее библейскими сюжетами. Факт, что вознес дар композитора к величию, а само сочинение - к замалчиванию. "Еще ни разу наша новая школа не создавала ничего подобного, - не скрывал восторга Жорж Бизе. - Массне заткнет нас за пояс" Однако далеко не всем верующим была и остается приемлемой художественная реконструкция Ренаном жизни Христа. Как бы то ни было, 11 апреля 1873 года в Париже, в театре Одеон, состоялась премьера. Она принесла композитору первый громкий успех. Верно, нашлись сметливые умы, что успех этот быстро приписали участию Полины Виардо (нечужое имя для русского человека). И хотя признанная французская примадонна к тому времени уже простилась со сценой, звание "одна из величайших артисток прошлой и современной истории музыки" способно ослепить каждого, кто к нему приблизится. Музыка Массне полна прекрасных мелодий, и первая среди равных - мелодии партии Марии Магдалины. Страстные, смиренные, полные женственности, самоотречения. Веры. Мария Магдалина стала первой в галерее женских образов Массне, которого назовут позднее "поэтом женской души". Музыку Массне высоко ценил Чайковский; подчас досада разбирала даже: "что-то родственное с собою чувствую"! Массне, в свою очередь, преклонялся перед гением Чайковского. Как-то, будучи в имении фон Мекк в Браилово, Петр Ильич наткнулся в библиотеке на клавир и партитуру "Марии Магдалины". Его глаза увлажнились. Под впечатлением от оратории Чайковский написал романс "Горними тихо летела душа небесами" на стихи Алексея Толстого.

10 сентября 2013 года премьера оратории "Мария Магдалина" состоялась в Москве. Концертный зал имени Чайковского уж полон. Российский национальный оркестр занял сцену, на подмостки поднялись артисты Камерного хора. Минуты три-четыре прошло после объявления "дирижер - Михаил Плетнев" и выходом Плетнева на сцену. Маэстро проходит среди начищенных до блеска труб, сверкающих лаком виолончелей и скрипок. Неулыбчивый, сосредоточенный, закрытый; взор потуплен долу.

Если отвлечься от светскости происходящего, можно было бы подумать: монах! и черный френч, застегнутый на все пуговицы, - ряса. Плетнев поднимается на дирижерский подиум И вот он, заветный взмах руки что берет в единение музыку вселенной: оркестра, хора, солистов.

Контрасты густых насыщенных звучаний, щедрость тембровой палитры голосов рисуют рельефы художественного полотна. Вот - ворота Магдалы, толпа ожидает прибытия странствующего проповедника, вот - дом блудницы и ее сестры Марфы на фоне послеполуденного, как медь, солнца Какой-то благодатный, светлый образ проносится и манит, манит за собой

Грезы охватывают уже всю душу безоглядно, и реальность сцены, зрительного зала под приглушенным освещением истаивает зажженной свечой пред образами. Пустынные холмы в золотых одеждах из бархата. В этих таинственных мерцаниях золота ты следуешь, как заколдованный, за звучанием музыки, за Марией в сад Иосифа Аримафейского и словно Иисус Христос является воскресший не перед Марией, а перед твоей, твоей собственной, измученной терзаниями, нестроениями душой От удара страшной силы (tutti fffff) приходишь в сознание. Раскатами грома звучит молитва чудная "Отче наш" подхватывается и уносится под потолок серебряными голосами Есть такая картина Рафаэля, называется "Святая Цецилия". В окружении святых Иоанна Евангелиста, Павла, Августина и Марии Магдалины она стоит, ослепленная хором поющих ангелов и вся во власти гармонии прислушивается к божественным звукам. Святую Цецилию называют покровительницей музыки. И маэстро Плетнева.

Овации, аплодисменты публики готовы разнести стены Концертного зала, маэстро Плетнев, такой уязвимо открытый за дирижерским пультом, снова погружается в то особенное состояние, при котором весь внешний мир в известной степени - безразличен.