Газета Завтра 456 (34 2002)

Виден мне за этой болью

Край родной, где столько лет

В Ставрополье и Приморье

Мы познали море бед.

Где от Ленска до Смоленска —

Хоть столица, хоть Чечня —

Столько бед, что бесполезна

,

Эмчеэс, твоя возня…

Как спасаться, если русский —

Не у власти, а на дне?

Чем спасаться, если пусто

В "реформаторской" казне?

Вон Европа: в пасть стихии —

Горы евро в тот же миг!

Сколь убог кошель России,

Столь безмерен он у них.

В час такой негоже вроде

Разбираться в счетах здесь…

Но в спасении Европы

Наша доля — верно есть.

Так когда-то, в горе сами,

Чашу бед испив до дна,

Мы ее уже спасали —

Только помнит ли она?

А не помнит — что за дело?

Может быть, и неспроста

Катастрофа вдруг задела

Эти тихие места.

…Но не вечно бури бденье.

Гонит ветер облака,

И отметки наводненья

Опускаются слегка.

Ливень нехотя стихает,

Как стихает в людях страх.

Русла улиц просыхают,

Виснет мусор на кустах.

Просыхают трассы, тропы…

И хоть будет тяжело —

Надо чистить всю Европу.

Много грязи нанесло.

Германия, август 2002 года

ИМПЕРИЯ ГЛАЗУНОВА

19 августа 2002 0

ИМПЕРИЯ ГЛАЗУНОВА(О выдающемся русском художнике беседуют Александр ПРОХАНОВ и Владимир БОНДАРЕНКО)

Владимир БОНДАРЕНКО. У меня в руках — роскошный фолиант, выпущенный издательством "Изобразительное искусство". Такой альбом мог бы стать крупным художественным событием в стране, но его автор — народный художник России, лауреат многих премий, известный всем и каждому Илья Сергеевич Глазунов. И сразу у многих — открытое недовольство. Что у левых, что у правых. С чего бы? Я уверен, что, не зная фамилии автора, практически каждый из истинных любителей живописи найдет себе работу по душе. Даже поклонники авангарда не устоят перед "Асфальтом" или "В клетке", сторонники жесткого реализма выберут "Прощание" или же "Уборная. Дети улицы". Гарантирую, что у каждого зрителя есть свой любимый Глазунов,— так же, кстати, как есть свой любимый Пикассо у людей самых разных вкусов, возрастов и пристрастий… Но ведь отторжения от Пикассо у художников нет? А к творчеству Ильи Глазунова вечно "цепляются".

В чем загадка этого феномена? Разве мало у нас в Союзе художников именитых посредственностей, и левых, и правых, которых никто не критикует, дают им премии, награды, вывешивают в Третьяковке — и ничего, проходит. Мне Илья Сергеевич интересен уже самим фактом его неприятия со стороны этих людей. А что ты, Александр, можешь сказать о нем? Ведь при определенной разности позиций вы своей энергетикой, своим подвижничеством, и даже своим одиночеством схожи. Ты бы гордился таким альбомом?