Газета Завтра 456 (34 2002)

"Наверное, мне везло, но я никогда и ничего не боялся и никогда из-за своей смелости не страдал". В 1948 г., когда в спецотделе физико-технического факультета МГУ ему сказали, чтобы он не общался с двоюродными братьями, отец которых был расстрелян в 1937 г., он категорически отказался. Так было и в 1950г., когда на семинаре по истории ВКП(б) он заявил преподавателю Э.Скляру, считавшему грузин генетическими меньшевиками, что в работе "Материализм и эмпириокритицизм" Ленин не совсем правильно понял Маха и критикует не Маха, а свое понимание (среди книг отца, тбилисского математика, он нашел "Механику" Маха и еще школьником прочел ее). Его трепали в комитете комсомола, однако он стоял на своем и от него отступились; тогда он усвоил: "собака кусает только тех, кто боится собак".

В своей книжке Рухадзе напоминает физикам, что "уравнения Эйнштейна" раньше него написал Д.Гильберт, что аналог "формулы Эйнштейна" еще до первой работы Эйнштейна был опубликован в работах Лоренца (1904) и А.Пуанкаре (1900), что релятивистские преобразования пространства-времени называются "преобразованиями Лоренца", что Нобелевскую премию за "теорию относительности" Эйнштейн не получил и что классическая релятивистская теория, электродинамика Максвелла создана вообще без всякого участия "величайшего физика всех времен и народов". И, конечно, ни сам Эйнштейн, ни "формула Эйнштейна" не имеют никакого отношения к созданию атомной бомбы: проблема, как добиться того, чтобы процесс выделения энергии прошел эффективно и быстро, ничего общего с этой формулой не имеет. (Рухадзе об этом не пишет, но, по-видимому, отец дал ему имя в честь знаменитого француза Анри Пуанкаре.)

Накануне решения вопроса о присуждении Нобелевской премии академик

Ж.Алферов, выступая на соросовской конференции в Санкт-Петербурге с обзором достижений физики, забыв упомянуть о Максвелле, произносит необходимый набор слов об Эйнштейне. Тот предстает перед обывателем в новой ипостаси, долженствующей, по-видимому, дополнить или даже качественно изменить его образ. Постеснявшись назвать Эйнштейна творцом теории относительности, Алферов объявил его "основным создателем квантовой физики". (Рухадзе это напоминает "классическое": "Пройдет зима, настанет лето — спасибо партии за это!") После присуждения Алферову Нобелевской премии, повторяя свой доклад, он опускает сентенцию об основном создателе.

Рухадзе приводит в своей книжке (с.128) текст предисловия (1986) официального философа С.Микулинского к избранным произведениям Ломоносова: "Стремление раскрыть эти законы, чтобы использовать их в интересах человека, развития своего Отечества, было постоянным внутренним стимулом творчества Ломоносова. Эти дерзновенные устремления ученого XVIII в. сродни мечте Эйнштейна" и т.д. (от себя добавлю, что это тот самый Микулинский, который ничего не понял в текстах Николая Федорова и после статьи которого "Так ли надо относиться к наследству?" в "Вопросах философии" (1982, №2) год первое издание в СССР "Сочинений" Федорова, "который ничего не понял в марксизме", было изъято из продажи.)

Мир академической науки, описанный Рухадзе, отвратителен. Молодой человек, который прочитает эту книжку, постарается не связывать свою жизнь с научной средой. "Перед публикацией этих воспоминаний я еще раз прочитал всё и убедился, что я даже немного приукрасил всех".

Однако это не совсем так. Упоминая, например, В.Гинзбурга, Рухадзе обязательно присовокупит: "уважаемый академик". Очень сильное преувеличение! В отклике на публикацию в газете "Завтра" ("Ландау и другие", 2000, №17) доктор физматнаук, лауреат Ленинской премии проф. М.Покровский пишет: "Что касается Гинзбурга — главного организатора травли Власова, то этот бывший активный комсомолец и коммунист продолжает шельмовать неугодных ему ученых, является членом редакций многих журналов, и сейчас он занят подбором кадров для выборов в Академию Наук" (уравнение Власова — основа современной теории плазмы, Гинзбург посвятил свою жизнь недопущению Власова в Академию).

Подбор кадров всегда отличался особой тщательностью. Так, например, в Академию не был допущен Менделеев. Гинзбург известен в первую очередь как разработчик методики замещения вакансий. Методика состоит из двух частей. Вторая часть методики гласит: "при прочих равных условиях вакантное место занимает еврей". Главная часть — первая ("интернациональная"), в которой шансы соискателей признаются равными. Поэтому члены Академии любовно называют его "Гинзбург-антисемит". Или просто "красавчик". Именно ему было поручено дать заключение о возможности присуждения Солженицыну Ломоносовской премии РАН. Когда он прочитал, что в чеховской "Агафье" "в потемках рассказчик видит подробности чувств на лице и в жестах. Этого — нельзя!", Гинзбург сразу вспомнил знаменитое козьмапрутковское "Жить не по лжи!" и высказался за присуждение. Здесь Гинзбург прав: история России с точки зрения Козьмы Пруткова — это действительно интересно.