Газета Завтра 46 (1095 2014)

И сразу Поляков нажил себе недругов; они стали усердно лаять из-за углов и подворотен, как несытые псы, кусать в пяты, выясняя, чей ты? Но он растревожил не только нигилистов и пацифистов, западенцев и развращенцев, но и солдат "инвалидной команды" из патриотического стана, кто "штык точил ворча сердито", но не знают, увы, сердешные, в какую сторону направить его жало, а оттого засыхают в бездействии на корню в своей покосившейся караульной будке, и ещё пуще злятся и дуются на человека, который самоволкою выбрал верную тропу. Им тоже хочется доброго дела, но не знают, как подступиться, душа их ноет, но, заблудившись средь трёх сосен, они постоянно ударяются лбом, набивая шишки, и оттого ещё более сатанеют от безысходности. Да ещё эта проклятая зависть душит. Уж так Поляков удачлив, подозрительно удачлив, и всё как-будто достаётся ему даром, словно бы изловил случаем волшебницу щуку в проруби, и она, потаковщица, из вражьего стана разведчица, пьесы ему строчит, романы клепает, коттеджи ставит, а он, такая протобестия, знай себе, полеживает на печи-самоходке, бока почесывает, закидывая в рот сибирские пельмешки.

Нарисуешь подобную картину, да и взвоешь от неладной доли, что через пень да колоду. И правда, что человек, которому завидуют, слишком много места занимает, воздуху отнимает и невольно возникает желание его пообрезать да заузить, сделать себе вровню, а и меньше того.

И вот братцы-патриотцы, внося рассорицу-пересортицу, невольно обнимаются с антагонистами-либералистами, оправдывают Ельцина и Черномырдина, расстрелявших Верховный Совет..

Последнее прибежище либерала - якобы достигнутая в России свобода слова. Братцы мои, какая там сво-бо-да-а!? На телевидении наследники Собчака и Гайдара так укупорились, набились слоями, как шпроты в банке, что чужому и за версту не подступись. Пробовал народ в девяносто третьем высказать своё мнение с экрана - так за свободу слова получил пулю в лоб. Пятьдесят шесть гробов за одно лишь намерение мирно объясниться с либералами. Если на Красной площади лишь выкрикнуть:" Банду коррупционеров под суд!" - тут же заметут в кутузку, как экстремиста. И снова панельная кухонька "два на три" с закрытой форточкой, как в семидесятых, где язык твой не связан страхом, - хорошо, если нет прослушки и топтуна под балконом, - вот и все достижения нынешнего режима для русского человека. Либерал, ратуя за свободу слова для себя, окопался, как плодожорка, в каждой волоти государства, и давай обгрызать его жадно, с хрустом, ныне именуя себя патриотом.

И потому "Литературная газета" и её редактор Юрий Поляков будут до той поры в осаде, пока не опомнится Кремль и не разберётся толково, куда идти, и что надо строить на русской земле.

На фото: Иван Грозный упрекает Андрея Курбского за жестокое обращение с пленными. Кадр из фильма Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный" (1944), сценарий которого лично утвердил Иосиф Сталин

Из варяг в греки

Алексей Касмынин

13 ноября 2014 0

Культура Общество

В Манеже открылась выставка, посвящённая династии Рюриковичей

4 ноября страна отмечала День народного единства. В Москве массовое организованное шествие двинулось от памятника Пушкину вниз по Тверской до Кремля, а потом - мимо Госдумы и Большого театра. Неподалёку от Лубянской площади собравшихся ждал праздничный концерт. День выдался солнечным, пространство пестрело от бесчисленных триколоров и других, самых разнообразных, флагов: эмблем республик, воинских ведомств, организаций, политических партий или просто результатов чьих-то геральдических порывов. В этот же день на большой площадке Манежа открылась выставка "Православная Русь. Моя история. Рюриковичи", которая продлится до 20 ноября. Все те, кому не хватило дневных праздничных мероприятий, после их окончания двинулись туда.

Выставка "Рюриковичи" является продолжением прошлогодней экспозиции "Романовы", только посвящена более раннему историческому периоду. Если бы к выставочным проектам применялись кинематографические и, теперь уже книжные, термины, то "Рюриковичи" стали бы приквелом "Романовых". В остальном эти экспозиции выполнены по одним лекалам, вставлены в одни оправы. Содержимое большого зала Манежа напоминает учебник истории для детей со всеми его красочными иллюстрациями, завлекательными схемами, портретами, цитатами и краткими текстами-выжимками.