Газета Завтра 46 (1095 2014)

Присутствие России в Донецкой республике в эти дни было очень заметным. Днем раньше нас в Луганске и Донецке пел Иосиф Кобзон. Параллельно с нами дает свои концерты Александр Ф. Скляр, которых привез Захар Прилепин. Одновременно в ДНР побывал Михаил Пореченков, снявшись в постановочном телекадре с оружием в районе донецкого аэропорта, чем очень разозлил киевские власти.

В эти же дни на Донбасс прибыли из России два гуманитарных конвоя - четвертый и пятый. Привезли они стройматериалы, медикаменты, продовольствие. Мне довелось видеть, как эти конвои небольшими группами по 10-15 машин стремительно продвигались по местным трассам (часть их направлялась в Донецк, часть - в Луганск). Груз очень важный. Стройматериалы накануне зимы важны не меньше, чем продовольствие. От взрывной волны во многих домах выбиты стекла. Эта проблема затронула многих. Ведь стекольный завод остался по ту сторону фронта. Стекол взять негде. Вся надежда на Россию.

Но стекла - это полбеды. Страшнее другое: несколько городов буквально разгромлены. В их числе Горловка, Еленовка, Первомайск и многие другие. Сильно пострадал Луганск. На улицах Иловайска, по которым я проезжал, повреждено каждое второе здание, многие дома разрушены до основания. Впечатление такое, что здесь была не точечная, а тотальная война.

Ощущение, что попал в условия Великой Отечественной возникает, когда находишься в народной толще. В рейсовых автобусах, следующих из Донецка в Таганрог и Ростов, полным-полно людей. Люди заполняют проходы, сидят с детьми на тюках и сумках. Люди терпеливы, они не унывают. Это все тот же русский народ, что и всегда.

В первый же вечер нас пригласил на встречу-знакомство премьер республики Захарченко. Разговор с ним уходит за полночь. Это не интервью - диктофоны выключены - это именно разговор по душам. Мы слышим много такого, что в голову не пришло бы ни при каких обстоятельствах. Перед нами возникает картина странной войны, идущей не по классическим законам, не изобретенной, не придуманной, а вызванной чрезвычайными обстоятельствами. Не формальная логика борьбы с врагом, а железная, изощренная логика жизни, логика выживания в условиях, которые не предусмотрены учебниками и обычными нормами права - вот что определяет решения политиков, вождей новорожденных республик.

К числу странностей относится, к примеру, тот факт, что Луганская республика все время боевых действий не переставала продавать Украине уголь. Другая странность - и Луганск, и Донецк до сих пор перечисляют налоговые отчисления в Киев. Объясняется это тем, что на Донбассе нет своей банковской системы. Чтобы люди могли получать пенсии, договорились с одним из украинских банков - условием же его работы в регионе являются выплаты налогов в центр.

Полевые командиры на Донбассе вынуждены не только воевать, но и выполнять функции власти на местах. В каждом из сегментов, закрепленных за тем или иным отрядом, накопилась куча проблем. Буря войны обязательно выносит на поверхность и мутную пену криминала и мародерства. Донбасс здесь не исключение. Навести правопорядок - первостепенная задача новой власти. Конкретные батальоны ополчения находятся на самообеспечении, стандартные правовые и силовые механизмы пока не работают. Так, чтобы нормализовать жизнь, переделывают местное налогообложение.

От наших собеседников мы услышали и забавные истории войны. Так, например, во время обмена пленными ополченцам не хватало 20 человек "укров" для обмена. И тогда вышли на передний край и в мегафон сказали: "Ребята, кто хочет завтра уехать домой, нам нужно 20 человек". В итоге перебежало 60 человек. 40 лишних перебежчиков пришлось передавать по "обмену" в нагрузку к требовавшемуся числу пленных. После чего на радиочастоты вышел украинский командир и стал укорять наших, что они поступают нечестно, что так у украинцев людей не останется.

Однако эти курьезные случаи обманчивы. Война идет чрезвычайно жестокая. Захарченко рассказывает о войне как об обыденном для себя деле. Но становится понятно, что мы имеем дело со своего рода военным гением. Не имея военного образования, не будучи кадровым офицером, этот человек, которого бойцы называют "батей", возглавлял операции, в которых малыми силами успешно противостоял десятикратно превосходящему противнику, и громил его.

- Шахтерск для нас, как Сталинград, - говорит командир. - 170 ополченцев и 6 единиц боевой техники противостояли в этом городе примерно трем тысячам украинских солдат и 200 единицам боевой техники. Получается, что это даже не Сталинград, а нечто сродни военным чудесам Александра Македонского или Суворова.

Сам Захарченко немногословен в ответе на вопрос о силе воинского духа ополченцев. У шахтеров особое отношение к смерти, говорит он. Тот, кто каждую смену спускается в забой, кто не понаслышке знает о завалах и авариях на шахте, и на войне ведет себя иначе, чем обычные люди.