Газета Завтра 461 (39 2002)

В годы “перестройки” и “реформ” был сформирован и закреплен “образ России” как второстепенного, экономически и политически ущербного государства, своеобразной “ошибки истории”, исправить которую невозможно без перехода к “общечеловеческим ценностям” и “рыночной демократии”, характерных для процветающего Запада. Но Томас Грэхем, отдавая ритуальную дань этим привычным формулам, на деле хорошо осознает весь спектр проблем, связанных с функционированием “однополюсного мира” Pax Americana и вовсе не считает достижимым “конец истории” в глобальной нирване либерализма. В очерченной им модели Россия тоже представляется “слабым звеном”, но эта слабость вызывает у определенных сил внутри США уже не удовлетворение, а самую серьезную озабоченность.

Нынешняя ситуация в Америке характеризуется небывалым со времен гражданской войны 1861-1864 гг. конфликтным потенциалом и может быть хорошо проиллюстрирована известной картиной русского художника В.Васнецова “Витязь на распутье”. Поэтому определение курса путинского Кремля в качестве курса проамериканского требует весьма серьезного уточнения: какая именно Америка рассматривается российским руководством в роли “старшего партнера”.

ОШИБОЧНАЯ ОЦЕНКА РОССИИ

В течение 10 лет после распада СССР для Запада и для самой России главным вопросом стали реформы, целью которых являлось построение мирного демократического государства с рыночно ориентированной экономикой. Несмотря на очевидные трудности и отклонения от провозглашенной цели, западную общественность постоянно заверяли, что Россия неуклонно идет по избранному пути.

Это впечатление укрепилось после победы Ельцина на президентских выборах в 1996 году и некоторого экономического оживления в 1997 году. Однако финансовый коллапс 1998 года положил конец иллюзиям быстрого превращения России в демократическую страну с рыночной экономикой, тесно интегрированную с Западом. Одни политологи пришли к мнению, что процесс реформ не прекратится, он просто растянется на более долгий период времени. Но другие считали и считают, что 1990 год был не началом реформ, а, напротив, началом упадка, деградации и эрозии государственной власти в России.

Корни этого процесса нужно искать в советском периоде истории страны, но за годы ельцинского правления он зашел так далеко, что под вопросом оказалась государственная целостность России. К этому привела близорукая политика правящей элиты, постоянная борьба за власть, ухудшающееся здоровье Ельцина и быстрое накопление грязных капиталов в стране.

В новом тысячелетии главным становится вопрос, сможет ли Россия изменить вектор своего развития и вновь построить эффективное государство, или же будет продолжаться процесс упадка и деградации со всеми опасными последствиями как для самой страны, так и для геополитической ситуации в мире.

ПОДЪЕМ ТРАНЗИТОЛОГИИ

С сегодняшних позиций нетрудно объяснить, почему после распада СССР возобладало мнение, что единственной парадигмой развития России станет переход к демократии и свободному рынку. Холодная война представляла собой столкновение двух мировых систем, двух противоположных социальных философий. Победа в этой войне лежала не в военной области, так как обе супердержавы стремились избежать ядерного Армагеддона. Выигрывал тот, чья внутренняя социально-экономическая система оказалась более динамичной и продуктивной. Поэтому реформы, начатые Горбачевым, привлекли к себе пристальное внимание Запада. Однако мало кто ожидал, насколько быстро они завершатся, приведя к кончине КПСС и распаду СССР. На повестку дня встал вопрос о дальнейшей судьбе России.