Газета Завтра 466 (44 2002)

ШТУРМ

Евгений Нефёдов

28 октября 2002 0

44(467)

Date: 29-10-2002

Author: Евгений Нефёдов

ШТУРМ

То ли подул норд-ост.

То ли завыл зюйд-вест.

То ли Москва — блокпост.

То ли осадный Брест.

Так же в ночи идут.

Так же таят лицо.

Так же зовут Иуд.

Так же берут в кольцо.

Сдайся! — лютует враг.

Сдайся! — предатель рад.

Сдайся! — вползает страх.

Сдайся! — грохочет ад.

Гибель сулит бандит.

Гибель сковала зал.

Гибель несет пластид.

Гибель глядит в глаза.

Что же, нельзя помочь?

Что же, сгорим в огне?

Что же, Кремлю невмочь?

Что же, не быть стране?

Русский, готовь ответ.

Русский, ударил час.

… Русский идет рассвет.

Русский встает спецназ!

Значит, судьба права.

Значит, не пала честь.

Значит, стоит Москва.

Значит, Россия — есть.

РУССКАЯ ПОБЕДА

Александр Проханов

28 октября 2002 0

44(467)

Date: 29-10-2002

Author: Александр Проханов

РУССКАЯ ПОБЕДА

Батальон чеченцев проехал по Москве, в камуфляже, увешанный взрывчаткой, везя фугасы, гранатометы, зеленые знамена, черных баб с перстнями и пистолетами. Останавливались в игорных домах, контролируемых чеченцами. В "казино", принадлежащих чеченцам. Ночевали в лучших отелях, купленных чеченцами. Заправлялись на бензоколонках, подконтрольных чеченцам. Переговаривались в открытом эфире по сотовым телефонам с богачами-чеченцами, банкирами-чеченцами, наркоторговцами-чеченцами. С содержателями борделей и ночных клубов, хозяевами русских рабынь и воротилами шоу-бизнеса. Заглядывали на продуктовые и вещевые рынки, набитые кавказцами. Здоровались за руку с главарями кавказских преступных группировок. Обнимались с кавказскими нефтяными, алмазными и золотыми "баронами". Наносили по пути визиты городским властям, генералам милиции и ФСБ. Захватывали с собой дружественных журналистов и актеров.

Это они, дружественные режиссеры, превратили музыкальный балаган в зрелище массовых убийств. По их замыслу явился мэр Лужков, запретивший в Москве "Русское национальное единство" и давший простор двум миллионам кавказцев. Явился к телекамерам Немцов, неутомимо толкующий о "русском фашизме". Кобзон и Хакамада, поддержавшие закон о "политическом экстремизме". Журналистка Политковская, ненавидящая русскую армию. Москва — базовый район чеченских террористов, самый антирусский город России, место казни всего русского, национального, — стал огромной газовой камерой, где едва не задохнулась Россия.

Продолжится ли газификация всей страны? Станет ли Путин главным "газовщиком" России?

Когда утонул "Курск", казалось, что Президент очнется, отклеит от себя липкий ярлык "семьи", которая сжирает страну, не оставляя средств на подводные лодки и детские ясли. Не очнулся.

Когда под рукоплескания американских разведчиков по приказу Президента была сожжена русская космическая станция "Мир", сохранялась надежда, что он порвет с Абрамовичем, Мамутом и Дерипаской, которые ползут по стране, словно чудовищные улитки, съедая всякую жизнь. Не порвал.

Когда проявилась страшная цифра в один миллион жителей, которых не досчитывается ежегодно народ в результате экономического геноцида, возникла вера, что в Путине проснется русский человек, и он даст старикам лекарства, детям хлеб, мужчинам заработок, женщинам мир в доме. Не дал. Ответил реформами ЖКХ, отнимающими у народа кров, и свободной продажей земли, которую скупят кавказцы под вселенское русское кладбище.

Когда пустил американцев в Среднюю Азию и на Кавказ, оттолкнул Беларусь и Приднестровье, померещилось, что он вспомнит о Великой России, которую собирали цари и вожди. Не вспомнил.

И вот теперь, наконец, он повел себя не как глава "семьи" Ельцин, способный бить из танков по своему народу в центре Москвы и струсивший перед чеченцами в Буденновске, но как общенародный Президент. Народ, полузадушенный газами, из последних сил одаряет Путина своим доверием. Воспользуется ли Путин этим доверием, или растратит его, как и в первые дни своего восшествия? Ограничится ли он очередным объявлением траура, что сделает его "Президентом бюро ритуальных услуг", или повернется к умирающему народу и скажет: "Я — ваш. Больше вам не дам умирать. Больше не позволю клеветать на вас ненавистникам. Отберу разбойно нажитые деньги и потрачу их на оружие для военных, детские приюты для сирот, бумагу для писателей."