Газета Завтра 468 (46 2002)

"Коль пошла такая пьянка — режь последний огурец!" Дальше — больше. Дошёл черёд и до дефиса в сочетаниях с приложением. Новая редакция свода считала необходимым писать через дефис не только приложения, стоящие позади определяемого слова, но и "сочетания с предшествующим определяемому слову приложением" . Сегодня, читая всадник богатырь и всадник-богатырь , мы можем чётко определить, что в первом случае речь идёт о богатыре, который сел на коня, а во втором — о всаднике, который обладал большой силой. С принятием нового правила стало бы невозможным определить, какое из двух слов является главным. Думается, пушкинская Лиза из "Барышни-крестьянки" мало обрадовалась бы нововведению, поскольку из барышни, позволившей себе стать крестьянкой, она превратилась бы в крестьянку, ставшую барышней. Зато старик курган из чеховской "Степи" сильно был бы рад: у него появлялись шансы побыть реальным стариком. И у старушки люстры Паустовского — тоже. Сейчас старушка люстра — это старая люстра, но с принятием новых правил она превратилась бы в старушку, считающую себя люстрой. Что ж, бывало и хуже, правда, в других местах.

Во всей русской литературе старик отец — это старый отец , а не старик, оказавшийся вдруг отцом. Проказница мартышка — это мартышка-проказница , а не проказница, оказавшаяся мартышкой.

В прекрасном издании Пушкина, вышедшем на заре перестройки миллионным тиражом под редакцией Академии Наук, читаем: “Старик отец один сидел и на погибшую глядел”.,/i> Или: “Певец Давид был ростом мал”.

Во множестве других изданий можно найти истарик-отеципевец-Давид, написанные через дефис, хотя в последнем случае имя собственное не может служить определением к имени нарицательному. Спустя десять лет эту языковую небрежность Институт русского языка попытался узаконить, предложив писать через дефис"резвушка-Маша". Принятие этой языковой нормы, несомненно, уменьшило бы выразительные возможности русского языка, что во многих случаях привело бы к двойному толкованию смысла уже написанного, и в конечном итоге сократило бы сферу употребления одиночных приложений.

Но совсем грустно становилось при взгляде надруг-друга, написанные через дефис. Новый свод относил их к классуместоимений-существительных, ссылаясь на энциклопедию "Русский язык" 1997 года, в которой читаем:

"Определились различные точки зрения на положение М. (местоимения) в системе частей речи в целом. Одни исследователи считают М. особой частью речи, категориальным значением которой является указательность, другие полагают, что М. не составляет единой части речи, а распределяются по тем частям речи, формам и функциям которых они соответствуют. Некоторые учёные в качестве особой части речи выделяют только М.-существительные..."