Газета Завтра 473 (51 2002)

Пока последняя могила не подсчитана— нет мирной жизни, нет будущего.

Считать могилы, считать родники— и с фотографиями каждого, чтобы на ковер главы администрации! Считать бревна и шифер, купленные за казенный счет. Считать варианты финансового баланса. Считать, что отступать некуда...

Придя в районе во власть второй раз, Волков как бы ударил, щелкнул бичом мобилизационной экономики.

Вот уже шесть лет на виду в нашей газете этот могучий, с сипловатым баском русский хозяин— управитель. Собрать публикации— книжка получится. Эпос.

А в сжатом виде экскурс в историю Волкова таков.

С девяносто первого он в сопротивлении. Яркий, отчаянный оппозиционер Черни и всей Тульской области под стать Василию Стародубцеву— во втором поколении. В его кабинете— портрет Ленина до сих пор. Он в вечном сражении за родной район— как за всю русскую землю. Бесподобный, экспансивный администратор. Прославил район на весь мир праздниками "Тургеневское лето". Бежин луг— это его территория. Возвел в районном центре такой физкультурно— оздоровительный комплекс, какого и в Туле нету. Тогда же, в первом пришествии в районную власть, перевез из Грузии к себе в район русских молокан. Построил жилье для тысяч других беженцев, заселил район. Неутомимый добытчик всяческих финансовых вливаний, инвестиций. Бесстрашный воитель с так называемой тульской оружейной мафией времен первой чеченской кампании, когда дельцы от Минобороны спускали налево оружие через чеченскую диаспору. Защитник зверья от повальной охоты. Энтузиаст-непоседа, нежно любящий свою жену. Человек, которого всегда много и на которого невозможно сердиться— обаяние большого сердца. Выдержавший многолетний бой с бывшими в силе лет пять назад либералами.

Как собаки на медведя, несколько лет кряду лаяли на "начальника района" Волкова завистники и обиженные, все те, кто понимал исполнение государственных обязанностей, как следование циркулярам, в то время как Волков устроил в районе свою маленькую Россию и ощущал себя в ней президентом. В его лексике не пустое понятие— территориальная целостность района, захватнические устремления соседних областей. В период упадка всей России он удерживал в целости, сохранности и процветании один ее район— ставший как бы районом особого назначения, базовым в процессе дальнейшего возрождения страны.

Тогда, при Ельцине, его все-таки потеснили местные лайки при поддержке "Известий". Подняли шумиху вокруг дома, который он строил себе на окраине Черни. Испытанным приемом нащипали компромат, который весь оказался липовым. Волков на каждый кирпич, на каждую доску предоставил документ об оплате, но тогдашние блюстители нравственности Тульской области, которые сами вскоре оказались в тюрьме, все-таки "порекомендовали" ему сменить место жительства. Это говорилось человеку, который родился здесь, вырос и работал всю жизнь. Тогдашний временный переезд в Москву, по сути, стал для Волкова ссылкой. Четыре года с успехом трудился в столице. И вот пришел срок— выставил свою кандидатуру, и черняне проголосовали за него. Вернули. Опять посадили в кабинет главы администрации. Он хорошо смотрится и в этом кабинете, и в коридорах главного дома Черни. И когда выскакивает на крыльцо в мороз, в одном пиджаке, проводить гостей и машет рукой, а гости просят водителя посигналить ему на прощание. Такое впечатление, будто бы он не от казенного строения, а с крыльца своего родного дома машет рукой.

ЦИФРЫ ВМЕСТО СЛОВ

За четыре года отсутствия Волкова в районе разгромлено 75 животноводческих комплексов, 19 мехмастерских, 9 картофелехранилищ, 17 зерносушилок, 20 силосных ям.

Конструкции 45 домов, купленные на бюджетные деньги, разобраны и распроданы. Растащено оборудование построенного кирпичного завода на 15 миллионов штук кирпича, маслозавод превращен в молокоприемный пункт, хлебозавод низведен до мощности сельской хлебопекарни. Не используется 60 тысяч гектаров земли. Из 1200 тракторов в 1997 году осталось 180.

Административный талант сродни художественному. Волков тоже создает свой особый мир своей властью, энергией и чувством прекрасного. Все его устремления нацелены на изукрашивание "вверенной территории". Получается не книга, не кино, не какой-либо еще образный мир, но вещный. Из кирпичей, почвы, бензина и людских настроений он лепит новую, лучшую жизнь, как и подобает художнику, время от времени выезжая на натуру, а затем засаживаясь в кабинет.