Газета Завтра 48 (1253 2017)

Дмитрий Хворостовский: Я, прежде всего, боюсь, что протест может вылиться в войну, революционную ли или какую-то, убийства, насилие. Я этого не люблю и считаю, что это неправильно. С другой стороны, я понимаю, что те люди, которые хотят выразить свой протест, они должны получать голос и иметь право выразить свои протесты и быть услышанными. Это очень важно и это должно быть и существовать в нашей стране».

Как радовались все русофобы, когда после сложного развода с первой женой Дмитрий Хворостовский женился на гражданке Швейцарии франко-итальянского происхождения Флоранс Илли. Все думали: вот и кончился русский Хворостовский. Но он и жену свою быстро переделал в настоящую русачку, обучил русскому языку и стал называть ласково Флошей, с детьми говорил только по-русски.

Или вот его признание Наталье Черновой: «За границей я пытаюсь изменить стереотип видения русского человека… советского человека. Мы все — советские люди. Я прошу прощения, мы русскими-то стали совсем недавно. Мы сейчас, пожалуй, слишком много говорим об этом, чтобы самих себя убедить: я русский, русский, я не из Совдепии! Я пытаюсь что-то изменить даже в прочтении западными постановщиками сюжетов русских опер. Иногда просто не можешь узнать русский сюжет, русскую оперу. Сначала я протестовал очень буйно. Я чуть не открутил шею директору одного европейского театра за то, что я увидел на сцене. Что я мог сделать? Я просто на него накричал. Он мне сказал: «Ты никогда не будешь петь в моем театре». Я ответил: «Пожалуйста. В таком г… я петь не хочу. Кстати, постановка была с технической точки зрения очень приличная, профессиональная, но совершенно не про то. Мне было стыдно, обидно до дрожи, просто до слез, что так представлен русский сюжет и русский человек. Вот в этом и есть моя борьба, если тебе так нравится это слово. Я знаю, что русские, приезжая на Запад, часто говорят в своих интервью: «Ах, как у нас плохо!». Да, все знают, как у нас плохо, но у нас есть кое-что такое, чего у них нет».

Дмитрий Хворостовский не был записным официозным патриотом. Как все русские гении: от Шаляпина до Есенина, от Мусоргского до Свиридова, — он нёс в себе и своём искусстве непреодолимую русскость. И ничего с этим не могли поделать. Посмотрите, как сейчас, говоря поминальные слова о нем, наши поп-музыканты обходят слово "Русский", ни у кого ни разу не вырвалось признание, что это русский певец.