Газета Завтра 49 (1098 2014)

А такой глыбищи под названием "Обитель", которую изваял Захар, не было на этот раз ни у кого из претендентов. Думаю, из сотни членов жюри, кое-кто из чистых эстетов, искренне любящих литературу, несмотря на все прогрессивные давления, проголосовал за роман Захара Прилепина из чисто художественных побуждений, чтобы самим потом стыдно не было. Мол, как же могли не заметить такое литературное явление? Думаю, сыграла свою роль и книга архимандрита Тихона Шевкунова "Несвятые святые", которую откровенно "бортанули" в позапрошлом году, и очень зря. Искренне, против Захара могли голосовать только те литературные критики и вельможи, кто вовсе не читал "Обитель".

Этим романом Захар сразу поднялся и над всей своей предыдущей прозой, и над текущим литературным потоком, и над всем своим поколением. И сколько же злобы вызвал тем самым Захар Прилепин у своих литературных коллег-конкурентов?!

Казалось бы, он из всех русских патриотов-литераторов - самый терпимый, самый толерантный, иногда даже чересчур, несмотря на свою богатырскую внешность самый вежливый и самый тактичный. Впрочем, очевидно, такие же "вежливые люди" и вернули России Крым. А вежливый Захар вернул высокое достоинство русской литературе третьего тысячелетия.

Рядом с "Обителью" Захара Прилепина я бы поставил еще великолепный роман Веры Галактионовой "5/4 накануне тишины". Но для "Большой книги" в нынешнем её состоянии и одного патриота, Прилепина, более чем достаточно. Думаю, была бы Вера Григорьевна не в нашем патриотическом, а в либеральном лагере, ее популярность была бы повыше, чем у Людмилы Улицкой и Дины Рубиной. Впрочем, и проза Владимира Карпова, Юрия Козлова, Юрия Полякова, Александра Сегеня выглядит гораздо внушительнее их либеральных оппонентов. А как рванули молодые, тот же Сергей Шаргунов, с романом "1993", Михаил Елизаров, Роман Сенчин?!

Думаю, вскоре "Большой книге" придется еще не раз потеснить своих любимых либералов, все время карабкающихся к призовым местам.

Если присмотреться внимательнее к истории этой главной вроде бы государственной премии, то мы увидим среди ее лауреатов таких писателей, как Людмила Улицкая, Дина Рубина, Михаил Шишкин, Александр Иличевский и другие. Случайно ли - сплошь одни либералы, ни Распутина, ни Проханова, ни Личутина, ни Полякова, будто и нет у нас никакой литературы, кроме либеральной?

Возможно, я неправ, но когда я уже пятый раз вижу Ксению Букшу с непременным младенцем на руках среди призеров разных премий за явно производственный роман "Завод "Свобода", мне это кажется не совсем правильным. Из премии в премию кочует и Светлана Алексиевич, даже на бурляевский "Золотой Витязь" умудрилась попасть со своим спектаклем. Чуть было и Нобеля не получила. Забудем про ее ярую антилукашенковскую позицию - если уж мы Макаревичу присуждаем победу над Прохановым и Путиным, то что уж говорить о каком-то Лукашенко? Но неплохая "нон-фикшн" либерального толка никак "не тянет" ни на Нобеля, ни на "Большую книгу". Хотя массовый читатель всегда на стороне понятной беллетристики, и Светлане Александровне на девятой её "Большой книге" достался приз читательских симпатий.

И это русское чудо, что в 2014 году "Большая книга" дозрела, наконец, до русской национальной литературы.

Что показательно - все лауреаты: и взявший первое место Захар Прилепин, и ставший вторым Владимир Сорокин, и получивший третью премию Владимир Шаров с романом "Возвращение в Египет", напряженно вглядываются в историю, стараясь разглядеть в нем черты будущей России.

Надеюсь, взгляд Захара Прилепина: "Мы - русские. С нами Бог", - окажется наиболее провидческим.

Яко с нами Бог

Михаил Кильдяшов

4 декабря 2014 1

Культура Общество

о хоре Сретенского монастыря

"Яко с нами Бог" - с этого молитвенного песнопения начинается каждая концертная программа мужского хора Сретенского монастыря. С этим молитвенным возгласом в привычный нотный стан вливается особая Божественная нота. И тогда в пении земном слышатся отголоски пения небесного, будто сонм ангелов дарит разнородным голосам нерасторжимую гармонию.

Хор, по традиции, состоящий из светских людей, исполняет молитвы и романсы, народные и фронтовые песни. Но все мирское, одухотворенное той самой заветной нотой обретает сакральное звучание. В давно знакомых и любимых мелодиях и словах распознаются новые смыслы, возникают символы, наполненные иным, предвечным, содержанием.

Так, в романсе "Гори, гори, моя звезда" разливается свет звезды Вифлеемской, на который шли волхвы к Спасителю рода человеческого. Эта звезда, указующая путь, сияет над каждым из нас, и в романсе звучит моление о том, чтобы "звезда не погасла", чтобы душа не погрузилась во тьму, не сбилась с тропы Божьей.

"Вечерний звон" становится не просто элегической думой, ностальгическим воспоминанием, а молитвенной исповедью, в которой хор воплощает великопостное сосредоточение, подобное тому, что воплотил Пушкин в "Каменноостровском цикле". Колокольный звон - это глас Божий, призывающий душу сбросить все тленное и скверное и припасть к живоносному источнику.