Газета Завтра 495 (20 2003)

Во тьмах взрывается звезда,

И вихри самых темных душ

Летят сквозь площадную глушь,

Сквозь толп скопленья, нищету, —

Визжа и раня! Налету

Ломая стены и цветы,

Растя сознанье пустоты...

А демон, дико хохоча,

Сидит на крыше избяной,

С его точеного плеча

Вихрится холод вековой...

Крыла — огромны и темны,

Бросают тень на полстраны...

***

Три существа прозрачно-золотые

Явились предо мной в ночи.

Себе сказала: Не кричи.

Себе сказала: Есть миры иные.

Я — восхитилась, но не преклоняясь:

Я знала, мы ведь тоже — мир!

Постигнуть весть хватило сил

И не отпрянуть, страхом ослепляясь.

Их весть была: "Погибло очень много

Планет, загадочных миров...

Но все — самоубийцы вновь!

В исчезновеньях — не вините Бога.

Он силою не гонит в Рай.

Сам от себя — себя спасай".

Исчезли. Мир мой, выбирай!

На стол из крынки, словно тень,

Созвездьем рухнула сирень...

Пишу, а за спиной, где мрак,

Мне мир взалом связал крыла!

Но, тайный, золота зигзаг

Уходит в то, что создала...

***

Марь луны молодой…

Я с раскрытой душой

Выхожу тихо в ночь,

Соловьиная дочь.

Бьет в колени трава,

В ней русальи слова,

Ей по нраву мой бег,

Юбок шелковых мельк;

Мне на гриву волос

Брызжет осверком рос,

Серебром медуниц

Так и падает ниц.

И хоть я для страны —

Словно птица с Луны,

Мир откликнется пусть

На возвышенность чувств.

Воспеваю не месть

В эту вербную сонь:

Благородство и честь —

Самый светлый огонь!

Вам смешно от огня?

А чтоб сгинул смех прочь —

Вы убейте меня,

Соловьиную дочь.

***

Средь людей и туманов столетних

Тихий странник бредет с рюкзаком.

В бороде его — звезды и ветер.

А в душе — то затишье, то гром…

Ишь, задумал шататься по свету!

В книгу Гиннесса жаждет попасть?

Иль рехнулся и памяти нету?

Иль бастует, чтоб видела власть?

Вот прилег у дрожащей осины,

Потрапезничал жалким пайком.

Долго слушал рычанье машины

И смотрел на базарный содом.

Подошел к нему странный ребенок:

— Дядька, дай закурить! — попросил.

— Бедный ангел, сгоришь, что курёнок;

Крылья белые кто отрубил? —

Засмеялись в толпе! А мальчонка

Хохоча побежал в магазин.

Что кровит на спине рубашонка,

Только странник и видел один.

***

Я сквозь золото молитв

Вижу вихрь духовных битв:

Над избой — полночный прах,

Веря страсти и огню,

Ночь серпом на небесах

Вдруг устроила резню.

И, блистая головами,

Полетели звезды вниз.

И кровавыми огнями

Георгины поднялись.

Тени — копья.

Огородец.

Стройно выгнувшись в седле,

Георгин-победоносец

Колет гадов на земле.

***

Черным лотосом раскрыт

Вихрь печалей и обид.

В черной шали до бровей

В тихой горнице своей,

Позабыв о диком гневе,

Я молилась Параскеве.

В половик лилась коса,

Но мне мнились — небеса.