Читаем Газета Завтра 498 (23 2003) полностью

Газета Завтра 498 (23 2003)

Затем решил перечитать полученные письма. Но вдруг внезапно и очень сильно разболелась голова. Любое резкое движение или перемена положения начали вызывать чудовищные болевые приступы. И тут я призадумался… Саратовские тюрьмы и зоны, вообще-то, пользуются дурной славой. Поэтому возможная встреча этапа в Саратове позволяла оценить московские проводы как доброе напутствие. В таком состоянии, с головной болью, скакать по рельсам и пулей залетать в автозак представлялось абсолютно невозможным. Болеутоляющих таблеток нет. Оставалось только старое арестантское средство — чифир. Кофеин, который в нем содержится, уменьшает просвет периферийной капиллярной сети, повышая артериальное давление, но зато расширяет сосуды головного мозга, снимая спазмы, являющиеся причиной головной боли. Чай у меня был в избытке, однако допроситься у конвойных кружку кипятка оказалось невозможным. Оставался единственный способ — съесть чай сухим. Да, именно так. Насыпав полную горсть крупнолистовогого чая, я еще пару секунд посомневался, что важнее: сохранить желудок или ребра? Желудок был принесен в жертву. По вкусу чай был похож на пыльное прошлогоднее сено. Стоически умяв все и запив водой, я стал ждать результатов. И оказалось — не зря! От головной боли остались лишь воспоминания.

Приближался вечер, а с ним и цель путешествия. Морально приготовился к суровой гостеприемке. Однако все произошло на удивление просто. Автозак подогнали вплотную к вагону, через несколько секунд я уже сидел в знакомой и умиротворяющей темноте его утробы...

Из автозака выводили последним. В абсолютно спокойном и расслабленном темпе я прогулялся по двору до указанной двери. В освещенных коридорах Саратовского СИЗО — тишина и подобие ремонта. Снова процедура сверки анкетных данных. Затем конфузная, но необходимая, процедура проверки у врача. Она даже обрадовала, поскольку позволяла надеяться, что у соседей по нарам не будет гниющих язв, чесотки и вшей.

После медицинского осмотра закономерно последовал шмон. В отдельном помещении старший лейтенант попросил сначала снять все вещи для досмотра. Я привычно хамлю: "Старшой, ну ты что, хочешь, чтоб я простыл? Сначала врач, потом ты… Холодно же!" Удивительно, но он не реагирует на немыслимую вольность в обращении. К сотрудникам милиции полагается обращаться либо "гражданин начальник", либо по званию опять же с приставкой "гражданин". (Как я потом убедился, в Саратове это строго выполняется.)

За одеждой последовали вещи. Внимание привлекли мои ботинки: "Не положено. В них металлические носки и супинаторы". "У меня нет другой обуви. В чем мне на прогулку и в суд появляться? В тапочках, что ли?" "Тогда давай вытащим супинаторы из подошв. И шурупы выкрутим". "Да прекрати, старшой! Эти ботинки Петровку прошли, Бутырку прошли, и сейчас будем разбирать, да?" В конце концов договорились, что ботинки в нетронутом виде я сдам на склад и получу их оттуда при поездке в суд. Пришел кладовщик, из заключенных. Оформил квитанцию.

Но, видать, старлей решил отыграться. Достав пакет с сухим молоком, он пробурчал свое привычное: "Не положено!"

"Старшой, почему?" "Откуда я знаю, что там, может, кокаин?" "А ты попробуй". "Не хочу". "Тогда давай я попробую". "На свободе попробуешь". Поняв, что в этот раз я проиграю и не желая показывать свою заинтересованность, я поставил точку, сказав ему: "Ну, приятного аппетита!"

Сейчас поражаюсь, как мне сошло с рук такое откровенное хамство?