Газета Завтра 498 (23 2003)

Подошёл мой, скажем так, личный состав — из пяти человек: два комсомольца-шведа, которые выразили желание вступить в НБП, женщина по имени Лилия, которую из Латвии вместе с семьёй выперли, и ещё один русский, симпатизирующий НБП. Мы развернули транспарант "KROSSA LETTISK FASCISM!" (СМЕРТЬ ЛАТЫШСКОМУ ФАШИЗМУ) и стали раздавать листовки — кстати, довольно-таки много листовок раздали. Листовки содержали в себе 3 главных пункта, по которым Латвия определялась, как фашистское государство: 1.Притеснение 600 тысяч русскоязычного населения. 2.Судебные процессы над ветеранами-антифашистами. 3. Репрессии против антифашистских партий в Латвии, активнейшей из которых является НБП (двое нацболов, Артур Петров и Раймонд Крумголд, сидят в тюрьме по вымышленному обвинению в терроризме). Такую же листовку, с подписью по-русски "Смерть фашистам! НБП", я вручил представителю посольства в виде петиции.

Цель акции была достигнута. Посольство Латвии было повергнуто в шок, ну не ожидали они появления нацболов на Западе, отсюда такая растерянная реакция работников посольства.

Борьба против латышского фашизма на этом, естественно, не закончится: как поётся у Летова "Пока мы существуем, будет злой гололёд..."

Славян

КАМЕННЫЙ КОРАБЛЬ

10 июня 2003 0

24(499)

Date: 10-06-2003

КАМЕННЫЙ КОРАБЛЬ(Документальная пьеса N.N. в трёх действиях)

Действие первое. Картина первая

Светит солнышко. Дворцовая площадь Санкт-Петербурга. Праздник. Море праздного народа, который толком не знает, чем себя занять. Общее внимание привлекает сцена: три милиционера конвоируют скомороха, одетого в шкуру медведя. Возле Александрийского столпа беседуют трое: обозреватель "Завтра", хмурый питерский рокер, похожий на пирата, и заезжий философ, заносящий в записную книжку впечатления.

Обозреватель. Да, нервная у вас тут атмосферка, все чего-то ждут…

Рокер. Ждут когда им резиновой дубинкой врежут по хребтине.

Философ. Каски, маски, автоматы. Занятная картина. Слышал, что галера с приковавшими себя к веслам антиглобалистами протаранена милицейским катером. Случилось это в акватории Невы, где-то между Троицким и Литейным мостами. Еще слыхал про "второй штурм Зимнего". Говорят, толпа, желающая поглазеть на лазерное шоу, прорывалась на Дворцовую площадь через арку Генерального штаба, точь-в-точь, как в семнадцатом... Еще были разговоры о том, что Дворцовый мост развели в неурочное время, и народ забыли предупредить. Вышло все, как в фильме "Титаник": крики и жертвы. Впрочем, последнее, по всей видимости, брехня.

Конвоируемый скоморох, поравнявшись с собеседниками, взмахивает косматой лапой и кричит: "Буш — лох!"…

Рокер (мрачно провожая взглядом процессию). Его будут бить…

Философ. С него сдерут шкуру…

Обозреватель. Братцы, не нравится мне ваше настроение. Блеск, ветер, солнце, стрелка Васильевского. Этот гранитный цветок, 300 лет назад распустившийся в устье Большой Невы, именно сегодня покрылся золотой пыльцой.

Философ. Пыльца — это до первого дождика.

Рокер. Дождик ни при чем — во всем виноваты менты…

Обозреватель. Что — менты? Паспорт у меня за весь день не проверили ни разу, хотя ходил, я будь здоров, по центру…

Рокер. Рожа у тебя московская, менты за своего принимают…

Обозреватель. Зато у тебя морда подходящая — питерский, понимаешь, интеллигент. С серьгой в ухе…

Философ. Ребят, о чем вы говорите: жуть как пива хочется…

Обозреватель. Тогда в "Бродячую собаку". Публика там собирается весьма занятная.

Философ (бормоча про себя). Далась ему эта "Собака", сам говорит: простор, Невка, Стрелка.

Картина вторая.

Расположенное в подвале литературное кафе "Бродячая собака". За столом: Философ, Обозреватель, автор шлягера "Ве-Ве-Ве Ленинград… Эс-пе-бе, точка ру…" Шнур и светловолосая актриса ленинградского ТЮЗА Юля.

Обозреватель. Юля, вы прекрасны. Мы с другом только вчера прибыли в ваш странный и мистический град, напоенный ароматом русского бреда. Совершенно в духе Гоголя и Достоевского. И тут — такой подарок… Мы восхищены вашим обликом. И вашим умом.