Газета Завтра 5 (1157 2016)

Дополню выступление Владимира Семёновича Овчинского следующими соображениями. Stratfor — структура, которой уже четверть века, и за эти годы в ней мало что поменялось. Там всё ещё мыслят в дискурсе геополитики, делая прогнозы исключительно по странам и регионам. Новые, авторитетные, молодые "фабрики мысли": сеть MITRE, Центр новой американской безопасности и другие — мыслят уже хронополитически, то есть ситуациями, явлениями, процессами. Не нужно недооценивать американское и переоценивать китайское влияние в современном мире.

По данным за 2015 год, в США вернулось — в основном, из Азии — более 6 тысяч предприятий, бизнесов и производств. Возврат мало повлиял на занятость, хотя её показатели сейчас в США весьма приличные. Причина в том, что это — роботизированные предприятия, производства, линии и т.п. Всего их сейчас в Америке чуть менее 100 тысяч. К США подтягиваются Корея, Япония, Нидерланды. Активно догоняют немцы с китайцами. А в России на конец III квартала 2015 года действовало 500 таких роботизированных производств. Из них только менее 100 — отечественного производства. Некоторые говорят, что роботы дороги. Отвечу на это цифрами. Согласно многочисленным бизнес-отчётам, средний срок окупаемости американского робота на машиностроительных и других предприятиях составляет от 14 до 18 месяцев и продолжает снижаться. Это и есть новая технологическая революция, о которой говорили в Давосе.

В сфере энергетики продолжается не только "сланцевая революция", в ходе которой себестоимость добычи барреля нефти удалось снизить более чем втрое, с 80 до 25 долларов, но также активно внедряются российские по происхождению технологии вторичной добычи нефти из заброшенных и законсервированных скважин, в своё время переданные американским энергетическим корпорациям. В ядерной энергетике лично я вижу признаки прорыва, связанного с реализацией технологий ускорителей на обратной волне. Это, опять же, отечественные разработки, которые в 90-е годы были переданы тогдашним руководством РФ нашим американским "партнерам". И последние 2-3 года там ведётся активная работа в этой области: США не только скупают документацию, они используют и промышленный шпионаж, и переманивание учёных, которые занимались этим. В общем, это — не только самая дешёвая энергетика, которая в ближайшее время у них появится, но и мощная военная технология, которая позволяет, например, деактивировать боеголовки в местах их хранения.

Это что касается технологий.

Что касается логистики — китайский проект "Шёлкового пути", на мой взгляд, не является "антиамериканским". Китай, взаимодействуя с Европой через данный проект, не идёт против США. Достаточно сравнить объёмы торговли Китая с Европой и Америкой с одной стороны и с Россией — с другой, чтобы понять: это, скорее, евразийское замыкание единого глобального транспортного кольца Транстихоокеанского и Трансатлантического партнёрств. Поэтому талибы и ИГИЛ на границах Таджикистана — угроза не только и не столько для России, сколько для китайского проекта Шёлкового пути.

Очень внимательно я бы рекомендовала присмотреться ко всему, что связано с американским проектом новой Речи Посполитой. Это конфедеративное образование, которое объединит Польшу, сегодня главного американского клиента в Европе, республики Прибалтики, Украину и Белоруссию, а в перспективе — и Румынию с Молдавией. Этот проект уже на ходу. В Польше под этими лозунгами избран президент, сформировано правительство. Активно продвигается эта идея на Украине. Осторожно, особенно среди молодёжи и бизнеса, начинается соответствующая работа в Белоруссии. На Украине и в Белоруссии населению объясняют, что непосредственно в ЕС у них войти шансов в ближайшие 5-10 лет уже нет. А в Трансатлантическое партнёрство, если появится Новая Речь Посполитая, будет можно.

Это также те моменты, которые остались вне поля зрения доклада Stratfor.

Михаил ХАЗИН, экономист.