Газета Завтра 5 (1262 2018)

Христограммы, на которые ссылаются изобретатели «X-MAS», – это живые доопределяемые в вере символы христианства с конкретным содержанием.Например, Х – это начало имени ό, эта буква символизирует Христа. Христианский символ рыбы содержит в себе исповедание христианской веры, благодаря греческому слову «іхѲý», которое можно прочитать как аббревиатуру, обозначающую: «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель». Символ рыбы и монограмма IХѲY спользовался во время гонений на церковь и позволял христианам узнавать друг друга. Христограмма «хи-ро» (☧), или «крест Константина», содержит в себе первые греческие буквы имени Христа. Она символизирует Христа и Его победу над смертью. Но что такое «Х» в аббревиатуре «X-MAS»?

То, что «X» сам по себе символизирует Христа или является второй буквой внутри греческого слова «рыба», вовсе не означает, чтов связке с «MAS»он образует символ христианского праздника, ибо символ неделим, но всегда целостен, иначе он превращается в знак. Нельзя произвольно взять один элемент символа и присовокупить его к другому элементу, объявив новое образование древним символом.«Х-MAS»-не христианский символ, ибо традиция его не знает. Идет ли речь о том, чтобы создать новый символ? Но нас отсылают к истории. История же имеет два измерения – до принятия императором Константином христианства и после. Первое – это время гонений на христиан, время, когда символ позволял сокрывать живое знание. Второе – это время торжества христианства, когда символ проник в повседневную жизнь. И в том, и в другом случае прикровенность символа связана с непосредственной данностью символизируемого. Но сегодня не времена катакомб, равно как и не торжественное время христианизации мира. Сегодня не знаемое «символизируется», но то, что попадает в реку забвения. Рождественская аббревиатура со знаком «Х» - это не символ, а шифр, то есть способ забвения Того, чье место он занимает, под предлогами обращения к древним символам и разумной экономии места на вывесках и карточках. «Х» в современной аббревиатуре не имеет никакого отношения к символическому сознанию, поскольку не открывает, но, напротив, заслоняет собой содержание.