Газета Завтра 51 (1256 2017)

Но при этом, подобно Белосельцеву, Политологу или Виртуозу, Калмыков ощущает "двухслойность бытия": "Он проживал две отдельные жизни, две несопоставимые судьбы. Одна — военная, явная, грозная фатальная сила, двигающая государствами, армиями, толкала его в угрюмое неизбежное будущее. Другая — неясная, касавшаяся его одного, из тончайших невнятных энергий, из прозрений, предчувствий, бессловесных ночных молитв, вымаливающих недостижимое счастье". В какой-то момент времени жизнь расщепилась на две ветви, две линии, две дороги — и Калмыков пошел по той, где суждено беспрекословно выполнять военные приказы, где нужно быть готовым посягнуть на чужую жизнь и отдать свою. Но параллельно продолжается иная линия, иной сценарий, где нет построений, боевых задач и рапортов, где живы мама и бабушка, где дни проходят в постижении русских поэтов и художников, где с ней, единственной, создана счастливая семья.

И кажется, что можно перескочить на эту параллельную тропу, как на соседнюю ветку железной дороги, уйти от той страшной судьбы, что уготована себе и Родине. Судьбы, что всё чаще звучит в жутких пророчествах: "Будет война, и нас спалят и разрушат. И мор, когда все умрут от голода и от страшных болезней. И другая напасть, когда все перессорятся, возненавидят друг друга, ополчатся один на другого. Что-то ужасное ходит рядом, заглядывает в каждый дом, высматривает себе добычу".

Время подвело реальную жизнь Калмыкова к той черте, у которой на востоке Советского Союза "истончилась граница". Мембрана страны в любой момент может прорваться, не сдержать инородные тела. Политическая пружина разжалась, и военное командование отдало судьбоносный приказ. Батальон спецназа Калмыкова должен десантироваться на авиабазе в Баграме и, добравшись до Кабула, усилить охрану Дворца нового афганского правителя Амина.

О русская земля! Ты уже за рекой! Страна, пережившая за десятилетие несколько госпереворотов, когда каждый новый правитель устранял вчерашних союзников, жестоко пытал противников — эта земля настороженно принимает советского солдата, распознает в нем, переодетом в местную военную форму, чужака, как матерый зверь готовится к броску.