Газета Завтра 581 (2 2005)

Сантим (Илья Малашенков) — культовый лидер одной из главных групп отечественного андеграунда "Банды четырех".  "Банда" славна своими великолепными песнями, среди которых есть подлинные шедевры ("Эха звон", "Любовь — это власть"), отвязными концертами и скандальными выходками, заслуживающими отдельного описания в приличном по толщине издании. Вышедший в минувшем году альбом "К звездам" — психотеррористическое полотно, яркое собрание разнообразных неполитекорректных ужасов. Помимо собственных боевиков, на вооружение были взяты характерные творения "Кооператива ништяка", "Передвижных Хиросим", "Зазеркалья".  Сантим, кем-то остроумно окрещенный смесью Артюра Рембо и скинхеда с окраины, один из наиболее ярких, харизматических героев контркультурного фронта.

Сантим. Любя глэм-рок, всегда скептически относился к его сценическому подходу — люди приезжают на концерты, достают рваные джинсы, красят волосы.

По-моему, в чем приехал, в том и выступаешь. Это очень важный аспект рок-музыки. Если уйти от имиджа, расширить — получается, что Сантим — это то время, когда я общаюсь с людьми. Все больше и больше времени по жизни.

Но интереснее не проблема — человека и его маски. Любой человек, использующий сценический псевдоним, испытывает некое раздвоение личности. Не думаю, что у Игги Попа такие проблемы отсутствуют.

Главное — дальнейшее открытие в себе некоего "гостя изнутри", становление более сильной личности, ведь обретение нового имени — это своеобразная инициация.

Актуальность рока…

Сантим. Если форма работает, а она работает, значит, она не устарела. Есть довольно большое количество людей (и слабых, и сильных эстетически), которых феномен рок-музыки интересует. Они воспринимают определенные идеи посредством рока. Хотя на девяносто процентов лично мне рок-музыка не интересна.

У "Банды" сейчас две ипостаси — дисциплинированно-акустическая и энергично-экстремальная.

Дарк-вейв в свое время произвел катастрофическое впечатление. Очень яркий и актуальный стиль. Но иногда можно повеселиться, поиграть драйвовую музыку. Мы воспитаны на подобной музыке.

Бывает настроение, когда не годится играть медленные вещи. Я занимаюсь своего рода заклинаниями, выступаю как ритуальный диджей, руководящий танцами. Мне очень важно, чтобы за моей спиной была, пусть и несколько бессмысленная, но ритмичная и беспровальная стена звука.

Сегодня книги и музыка влияют, но не больше, чем случайно услышанные разговоры в метро или жизненные коллизии. Они могут быть многократно богаче, интереснее, злободневнее, нежели тексты.

В восьмидесятые я слушал "Sex pistols" и читал Веничку Ерофеева, Кортасара, но это мало, что дает. Все слушали и все читали. Это общекультурный фон, который в какой-то момент становится балластом

Художественный жест сегодня…

Сантим. Имеет смысл, если выполняются три условия. То, что ты делаешь, должно быть искренне, умно и хорошо сделано. Пусть звучит несколько абстрактно. Вот "пенсионеры всесоюзного значения" от русского рока — творят, как правило, безнадежно глупые вещи, хотя они могут быть искренни и на своем уровне хорошо выполненными.

Для меня главное, чтобы дошла идея. Когда была группа "Гуляй-поле", период понта и юношеского максимализма, я говорил, что надо играть так, чтобы все богатые жирные ублюдки, послушав нас, перевешались.

Сейчас это прошло. Мне хочется, чтобы люди взглянули на мир моими глазами. Многие вещи происходят в мире из-за незнания, на мой взгляд, элементарных вещей. И их порой трудно объяснить, не впадая в банальность.

У меня есть свои убеждения — эстетические, мировоззренческие, политические. Мне интересно влиять на людей. Мое видение ситуации вдруг оказывается брошенным в какую-то среду. Дальше я могу смотреть, какие ростки проявляются, какие брожения идут.

Мне нравится, что лица на концерте максимально разнообразны. Это и хулиганы, и нацболы, и студенты, и скинхеды, и люди среднего звена.

По большому счету мы стерли грань между зрителем и музыкантами. Почти каждый может войти в состав группы. И чем больше людей считают себя частью группы, тем больше мне это нравится.