Газета Завтра 588 (9 2005)

Мне это напомнило ситуацию четырехлетней давности, когда в 2001 году новоизбранный 43-й президент США Дж.Буш-младший и новый состав американского Конгресса первым делом озаботились не чем-нибудь еще, а судьбой российских военных баз в Лурдесе и Камрани. Между январем и февралем 2001 года эти требования были особенно настойчивы. Янки всячески пытались "поставить Россию на место". Однако после того, как КНР принудительно посадили на своем аэродроме американский самолет-разведчик, в Вашингтоне задумались над тем, какую позицию займет "униженная и оскорбленная" Москва, если Пекин пойдет на жесткую конфронтацию. Тогда, в июне 2001 года, состоялась встреча в Любляне. Беседа лидеров, после которой Буш заявил, что "Путину можно верить", заняла тогда вдвое меньше времени (два часа вместо трех с половиной). Договоренности были достигнуты, антироссийская кампания в мировых масс-медиа, как по команде, прекратилась, "нефтедоллары" потекли в Россию нарастающим потоком — правда, из Камрани и Лурдеса российским военным пришлось уйти.

24 февраля 2005 года картина во многом повторилась: та же маленькая столица маленького славянского государства (тогда — Любляна, Словения, теперь — Братислава, Словакия), та же напряженность в отношениях, которую удалось снять.

Мы, разумеется, не знаем, о чем говорилось за закрытыми дверями, истинные результаты встречи станут известны и понятны значительно позже. Похоже, что в этот раз Германия в лице канцлера Шредера оказала Кремлю поддержку и "вызвала огонь на себя". Во время встречи в Майнце, над которым постоянно барражируют вертолеты и самолеты из расположенной неподалеку крупнейшей в Европе американской военной базы Раммштайн, где наглядно видна гигантская военная мощь США, Шредер заявил, что обсуждение трансатлантических отношений должно проводиться не в рамках НАТО. Это было, пожалуй, самым сильным ударом по Бушу и современной Америке, поскольку выбить Североатлантический союз из-под ног США — слишком большая угроза "глобальному лидеру", вынужденному одновременно конфликтовать и с Китаем, и с исламским миром, а теперь еще, возможно, — с Европой и Россией.

Поэтому разговор о демократии на пресс-конференции оставил неловкое впечатление, равно как и заявление американского президента о том, что раз его российский коллега что-то говорит — значит, так оно и есть. Возможно, это очередной "бушизм", однако большинство наблюдателей склоняется к выводу, что Путин в целом устоял под давлением Буша, хотя неясно, как будут развиваться российско-иранские отношения — во всяком случае, было заявлено о задержке дальнейших поставок обогащенного урана из России в Иран.

ОТКАЗНИК ОТ «СЛОВА...»

ОТКАЗНИК ОТ «СЛОВА...»

Илья Дмитриев

Илья Дмитриев

ОТКАЗНИК ОТ «СЛОВА...»

В далеком 1989 году по мосту через реку Пяндж, чеканя шаг, топал генерал, унося свои ноги из страны, лучшие люди которой понадеялись на наших вождей и хотели построить на месте заповедника средневековья такое же справедливое общество, что у соседей с севера. Прежде чем покинуть негостеприимную горную страну, генерал Громов сделал благородный жест: он объявил, что подобно тому, как старый морской волк покидает тонущее судно последним, так и он уйдет на советскую территорию лишь после того, как к югу от Пянджа не останется ни одного нашего солдата. И на виду у телекамер образцово пересек границу лишь после того, как по мосту прошла последняя колонна бронетехники.

Тогда мало кто в нашей стране знал, что значит английский термин пиар, но это был пиар в чистом виде. И еще была ложь о том, что ничего нашего за рекой не осталось. Там сидели по зинданам у разных полевых командиров три сотни русских ребят, там был оставлен на талибскую жестокую муку Наджибулла — верный союзник красной империи, там остались брошенные базы, гарнизоны, хозяйственные объекты. И война, которую можно было выиграть, если бы во главе великой страны, доживавшей последние годы, не оказался такой трусливый и лживый властитель, если бы во главе 40-й армии не стояли столь послушные его воле генералы…

В душе этого человека жило стремление занять достойное место во власти, ничем не рискуя. Вначале доблестный генерал дал согласие поставить свое имя под знаменитым "Словом к народу". Но после поражения ГКЧП, когда командир Громова маршал Д. Язов оказался в "Матросской тишине", генерал бесстрашно эту свою подпись задним числом отозвал.