Читаем Газета Завтра 606 (27 2005) полностью

Ленин — это прорыв истории в поле философии, отключенной от жизни, полной фантазмов, ложных конструкций. Пространство классической философии — область воображаемого, где реальное перевернуто или скрыто. Или же используется "как средство защиты от социал-демократии".

"Ленину мы обязаны возможностью… завести предварительный разговор о том, что однажды, надо полагать, станет нефилософской теорией философии", — пишет Альтюссер.

Ленин не просто не разделяет академическую философию, он философствует по-иному, отказываясь бесконечно пережевывать философскую жвачку. Он указывает господствующей философии на ее скрываемый импульс — политику.

Ленин призывает относиться к философии как к практике в соответствии с идеями Маркса. Знаменитый одиннадцатый тезис о Фейербахе звучит так: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его".

Маркс открывает континент истории, экономики, наделяет историю статусом науки.

Он вырабатывает некую систему научных концепций в такой области, где прежде господствовали определенным образом организованные идеологические понятия.

Марксистская теория включает в себя философию и науку. Философия традиционно отстает от науки, и марксистская философия отстает от марксистской науки. Поэтому и имеется тридцатилетний вакуум между "Тезисами о Фейербахе" и "Анти-Дюрингом". В "Капитале" находится материал, из которого можно выковать новые философские категории, они находятся там "в стадии заготовок".

Главные философские тезисы Ленина, по Альтюссеру:

— Философия не является наукой. Философские категории отличны от научных понятий;

— Но между философией и наукой имеется особая неразрывная связь. Эта связь— материалистический тезис объективности. Материалистическая философия неразрывно связана с научной практикой;

— История философии — история борьбы между идеализмом и материализмом. Получается, что у философии нет истории как таковой, это идеологический продукт.

Альтюссер делегитимирует классическую философию в ответ на делегитимацию Ленина как философа. Он считает необходимым очистить марксизм от гегельянства и фейербахианства, эмпиризма и идеологии. Идеология — форма, в которой я отчуждается. Идеология формирует человека как воображаемого субъекта, который считает себя свободным, не являясь таковым. (М.Грецкий). Известным способом сохранения доминирования является репрессивный аппарат государства — суды, тюрьмы, полиция. Это структуры чистого насилия. Другой способ — идеологический аппарат государства, включающий религию, образование, масс-медиа, партии, семью. Он функционирует как аппарат незаметного контроля над приватным, вменяя человеку согласие с имеющимся положением вещей.

Философия представляет из себя третью инстанцию между двумя другими, определяющими ее сущность: между классовой борьбой и наукой. Философия связывает научные знания с классовой идеологией. Суть философской практики — вмешательство в сферу теории. "Это вмешательство имеет двойственную форму: теоретически оно выражается в формулировании законченных категорий; практически — в функции этих категорий. Их функция в том, чтобы провести через область теории "демаркационную линию", которая будет отделять идеи, объявленные истинными, от идей, объявленных ложными, отделять науку от идеологии". Наука — антипод идеологии. И либо научная практика потерпит крах, либо ее спасет вмешательство философии.

"Марксизм — это новая философская практика, которая может изменить философию. А вдобавок в меру своих возможностей способствовать изменению мира. Только способствовать, ибо историю творят не теоретики, не ученые или философы, историю творят не отдельные "личности" — ее творят "массы", то есть классы, объединившиеся для классовой борьбы".


ФЕСТИВАЛЬ «СВОИХ»


ФЕСТИВАЛЬ «СВОИХ»

Алексей Юсев

Алексей Юсев

ФЕСТИВАЛЬ «СВОИХ»

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей
Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей

Вам предстоит знакомство с историей Гатчины, самым большим на сегодня населенным пунктом Ленинградской области, ее важным культурным, спортивным и промышленным центром. Гатчина на девяносто лет моложе Северной столицы, но, с другой стороны, старше на двести лет! Эта двойственность наложила в итоге неизгладимый отпечаток на весь город, захватив в свою мистическую круговерть не только архитектуру дворцов и парков, но и истории жизни их обитателей. Неповторимый облик города все время менялся. Сколько было построено за двести лет на земле у озерца Хотчино и сколько утрачено за беспокойный XX век… Город менял имена — то Троцк, то Красногвардейск, но оставался все той же Гатчиной, храня истории жизни и прекрасных дел многих поколений гатчинцев. Они основали, построили и прославили этот город, оставив его нам, потомкам, чтобы мы не только сохранили, но и приумножили его красоту.

Андрей Юрьевич Гусаров

Публицистика