Газета Завтра 607 (28 2005)

Прекрасный, похвальный, принцип взаимовыручки "С миру по нитке, голому-рубаха" — когда мир скидывается по нити для голого ближнего своего — обрел в наши дни новую плодотворную жизнь. И все благодаря людям, энтузиастам этого благородного принципа: они стали его усиленно пропагандировать, внедрять, хотя им вроде как русский тип жизни, принцип взаимовыручки, отраженный в фольклоре, до этого самого... Но они под крики "с мирку по нитке!" занялись активно практиковать принципы вместежития: принялись вытягивать из наших рубах необходимый им материал. И вот уже вчерашние детдомовцы, экс-босяки, понадергав из наших поношенных рубищ себе на рубахи, вошли во вкус и стали щипать на пиджаки, затем, справедливо решив, что негоже без портков, и на них нащипали. Потом и по фраку справили. Да и пошло-поехало. Ныне они -обладатели самых шикарных гардеробов в мире (что неудивительно: кто средства себе трудом зарабатывал, не станет их спускать на тряпки). Им и фрак — не фрак, и макентош— не макентош. А чуть что — крики, ор, взывание к милосердию: "голому на рубаху! от вас одной ниткой не убудет!" Но желающих на наше тряпье столько, что никаких ниток не хватит. Проредив ниткодерганьем наши рубахи так, что вчера еще добротно одетые граждане оказались в одежках с зияющими прорехами, рвачи вошли во вкус, да и обобрали граждан до нитки, оставив босыми и голыми. Хотя уж сами-то давно не голы. Несколько изменив поговорку, адаптировав на свой менталитет, уж кричат ныне: "С голого — рубаху"!

Обратила внимание на то, что меня стали обдергивать, когда высокий чин попал в швейцарскую беду, как вот Адамов ныне. Россия тогда за него внесла солидный залог, что вызвало недоумение и роптание среди тех, кого нынешние власти в упор не видят и никогда не слушают. Потому они (мы) только друг другу и выражаем недоумение: мол, с какой стати? Дескать, при таком безденежье при отказе финансировать детские лечебные заведения, выплачивать зарплату бюджетникам, обеспечивать армию— вдруг такая щедрость в отношении проворовавшегося завхоза. Всем нету, а ему-то откуда наскребли?

И вот надоумила меня знакомая, открыла секрет, как можно при огромных выплатах малыми суммами обходиться. Дескать, эти деньги — сумма выкупа — только в куче так велики. А если прикинуть, то с каждого россиянина взяли на эти цели всего около пятидесяти копеек. У них девчонки в лаборатории подсчитали. Неужели полтинника жалко, чтобы вызволить соотечественника из беды? (Кстати, соотечественник попал в тюрьму именно потому, что отнюдь не бедствовал). Мол, "с миру — по нитке".

Тогда-то я и посмотрела на свою рубаху — а она уже довольна прорежена. Начали из нее молча, не известив даже, нитки дергать и до того, как с комментарием дернули на то, чтобы чин не примерил арестанскую рубаху.

Я решительно ответила своей визави: "Если вам не жалко, то вы и за меня отдайте. А я не хочу: мне на него и копейки жалко. Что-то не похож он на вашего голого".

Вслед за сердобольной к проворовавшимся миллиардерам знакомой указывать на ничтожность изымаемых из наших карманов сумм стали и политики. Так, юридический отпрыск составил смету: он и его коллеги по засидалищам обходятся каждому россиянину меньше, чем в пару сотен рублей. И нечего поэтому шуметь о том, что расходы на них растут и растут. Да, растут. Но все эти сотни рублей — сущие копейки. Они получают свое в полном объеме и даже сверх того. Да и определяют кошт себе сами. Рука, небось, не дрогнет в тот момент, когда отмеривают себе жменю с верхом.

Потом некая Боннэр стала настоятельно требовать с каждого россиянина собрать по 4 доллара Русинскому на ТВ. Он взял кредит в 600 миллионов, а отдавать не хотел (ведь взял чужие ненадолго, а отдавать надо свои и навсегда). Ну и эта самая Боннэр к нашим рубахам вплотную подступила с призывом-требованием: голому Русинскому на телебашню! Мы не скинулись, поэтому он ничего не отдал (нечем было) и обиженный нашим скопидомством ("всего-то по 4 доллара с носа и попросил!") уехал. А поскольку взял он в долг у государственной структуры, то бишь у нас, то и убыл с нашими.

При этом дергатели не то что не благодарят нас, но только нос воротят, да с презрительными упреками: чего вам это стоит? Убудет от вас?

Да только к чему тут у глагола форма будущего времени — "убудет", а у предложения вопросительный характер? И глагол — действие в прошедшем времени надо ставить, и предложения здесь уместно повествовательное-констатирующее факт: уже убыло. Видим, ощущаем. И если у нас раньше ветер в карманах гулял — это была не крайняя степень обновления россиянина, как сейчас оказывается: были хоть карманы, где ветру вольно гулять. Сейчас он обдувает наше тело, не находя никаких бухт-карманов по причине отсутствия одежи.