Газета Завтра 612 (33 2005)

Большая часть из сорока нацболов — это студенты лучших российских вузов, ранее не судимые. Преимущественно — гуманитарии, есть и студенты-юристы, есть среди них даже семинарист и преподаватель вуза. В подавляющем своем большинстве "декабристы" — зрелые люди, цельные личности, успешно реализовавшие себя вне любых партий. Молодые юристы, журналисты, философы и политологи, программисты — успешная и талантливая молодежь. Они ли не способны самостоятельно принимать решения?

Мальчишки? Да, "русские мальчики", коих всегда хватало на родине Толстого и Достоевского. Юноши и девушки с обострённым чувством справедливости, с этой одной из лучших национальных особенностей русского характера.

Они герои русской истории — не более, но — и не менее, ибо отлично осознавали, на что идут. Такой верности идеи, такой вере в возможность изменить мир, такой жертвенности можно только подивиться в эпоху прагматизма, тотального цинизма и безверия.

Особо важная черточка — ненасильственность их действий. Что отличает от Ульрихи Майнхоф или Марии Спиридоновой нацболку Арину Лебедеву? Неужто вы думаете, что у этой молодой, аристократически красивой девушки с глазами самурая не хватило бы духу, к примеру, пристрелить принца Чарльза, а не отхлестать его букетом по лицу — как это вышло в жизни?

Но Алина вместе со своими товарищами в настоящее время преодолевает более страшный и мучительный путь, куда более тяжёлый и опасный, чем все действия эсеров или RAF — это подвиг мученичества. Нет не "крестовый поход детей", даже не современный гандизм. Это попытка вызвать огонь на себя, чтобы враг открылся, показал своё истинное лицо, рассекретил свои огневые точки.

В этом — первые шаги к гражданскому обществу. Или же — к гражданской войне. Но тут уж власти выбирать.

Власть пока что выбирает самый бесперспективный для себя путь. Она полагает, что идеалистов и романтиков можно запугать и сломать тюрьмой. Видимо, там, наверху, совсем не в ладах с историей и не знают, что такое закалка тюрьмой. Не исключено, что кто-то из ребят и "сломается" — не будем загадывать, но в целом ситуация выглядит, как тушение пожара бензином.

Тщетны надежды перессорить нацболов с уголовниками. Своеобразная культура преступного мира и арестантская этика должны предполагает понимание цельных и сильных людей, тем более — речь идет о юридически грамотных, организованных, убежденных воинах идеи.

Один четырежды судимый тюремный поэт и работник ножа и топора в отставке, знающий "эту жизнь" не понаслышке, говорил так о ситуации в стране: "Мясорубка — она что? Она что угодно перемелет". И после недолгого молчания добавлял: "Пока в неё титановых гвоздей не насыплют, да".

Весьма сомнительно, что власти удастся запугать и обескровить этих идейных узников. Да, из тюрьмы они выйдут другими. Но другими — не значит запуганными и обезволенными. Цель любой революции — явление нового человека. Без этого любая революция, даже если и происходит, половинчата, сомнительна, сиюминутна и фальшива. Ее провал — дело времени.

"Не бойся врагов — в худшем случае они могут убить тебя, не бойся друзей — в худшем случае они могут предать тебя. Бойся равнодушных. Они не убивают и не предают, но это с их молчаливого согласия существуют в мире предательство и убийство", — знаменитые слова Марка Твена. России сегодня очень нужны заряженные чувством и мыслью, яростные, неравнодушные люди. В этом смысле в лице сорока мучеников-нацболов мы встречаем удивительное движение идеалистов, способных отдать душу за други своя. Эти люди культивируют яростные жесты, сильные поступки, душевную восторженность, мужество, добровольное самоограничение, творчество и любовь. Они — надежда нации. Такие и способны создать новое, выбраться на волю из погрязшего в пошлости ветхого кокона. В их глазах, в звоне их цепей слышится приговор предательскому времени и его жалким адептам. Воинственность, неистовство молодых, отвергающих ложь мира, лежащего во зле, — это уже Победа!

РОДИТЕЛИ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫХ... Это особая сложная и мучительная тема. Родители — это честные, образованные советские люди, прекрасно воспитавшие своих детей. Инженеры, преподаватели, медики и военные, они все эти годы переживали за страну, безусловно, неравнодушно реагировали на творящейся ужас. Но большинство из них едва ли интересовалось политикой как таковой. Эволюция их взглядов связана последними событиями в семьях. Получилось так, что дети стали поводырями старших, привели отцов и матерей в борьбу, сделали "сочувствующими", опосредованными партийцами. У родителей, конечно, свои переживания, волнения, опасения. Но первоначальный шок от того, что дети попали в тюрьму, постепенно проходит. Он сменяется активным участием в борьбе за их освобождение, борьбе с беззаконием и равнодушием. В Конституционный суд передано заявление родителей, в котором сказано следующее: "С гневом и горечью свидетельствуем, что можно утверждать: в нашей стране утвердился антиконституционный режим, в рамках которого любые апелляции к праву, справедливости и человечности теряют всякий смысл".