Газета Завтра 7 (1159 2016)

аплодисменты, свисты, крик,

а на арене — Бондаренко,

он — матадор, и он же — бык.

Что делать! Наши юбилеи

не для того, чтоб лить елей,

а чтобы знали лицедеи

твоих проверенных друзей.

Стоишь среди враждебных станов,

но светел твой иконостас,

где справа от тебя Проханов,

а слева от тебя Зюганов

и рядом сам Куняев Стас.

А за спиною, как анчутка,

стоит, бородкою тряся,

твой закадычный друг Личутка,

без коего, увы, нельзя…

Вся бондаренковская свита

не из казённых шаркунов.

Куда ни глянь — кругом элита:

Бобров, Прилепин, Шаргунов.

Здесь и Рогозин благородный,

и Зульфикаров — наш метис,

здесь Глазьев, рынку неугодный,

здесь и Лимонов — вождь народный,

трибун, поэт, авантюрист…

Всё, что ты пишешь — всё нам любо,

хвалить тебя — не хватит слов.

Ты Герцен наш, наш Добролюбов,

наш Кожинов, в конце концов!

Один изъян в твоей природе:

порой аж оторопь берёт,

когда твердишь при всём народе,

что Бродский — русский патриот.

Но тут же воздаёшь Рубцову…

Ну что ж! — не угодить на всех,

коль ты по мысли и по слову

свободный русский человек!

Ты пишешь не за ради денег,

не всем своею правдой мил:

что Бондаренко — "западэнец",

мне сам Астафьев говорил.

Но красный лик патриотизма

ты с вдохновением воспел,

и белый лик патриотизма

успел прославить наш пострел.

И русский век простонародья

ты возвеличить не забыл,

и русофобское отродье,

как насекомое, прибил.

Разнообразен дар Володин.

Он знает, что коварен враг,

но брезговать не должен воин:

дал в морду — оботри кулак.

Ты и хохол, и северянин,

а потому всеядно смел.

Твой "Лермонтов", твой "Северянин"

взошли на полку "ЖЗЛ".

Живи, твори — обильно, долго,

но помни: все твои друзья

стремятся влезть на эту полку

и среди прочих — грешный — я.

P.S.

А чтобы полностью увенчан

ты был в свой славный юбилей,

четыре строчки есть для женщин,

верней, для женщины твоей:

"Гуляет голубь по карнизу,

весна стремится к половодью.

Володя — поцелуй Ларису,

Лариса — обними Володю!"

Вера в золотое русское время

Вера в золотое русское время

Александр Вавжинчак

литература Культура

о прозе Веры Галактионовой

Её литературный дебют состоялся в период резких перемен: как в обществе, так и культуре. Смена не только идеологических, но прежде всего эстетических парадигм привела к ситуации, в которой многие писатели оказались в стороне от продвигаемых политизированной перестроечной и постперестроечной критикой течений. Независимые взгляды, эстетическая оригинальность прозы писательницы, не вписывающаяся в требования либеральной критики, контролирующей в 90-е годы литературный процесс, некоторое время оставляли её прозу вне зоны внимания широкого читательского круга. И только начало нового тысячелетия ознаменовалось последовательным процессом восхождения её прозы. Прозы удивительной — живой, полной красок, настоящих, неподдельных эмоций, переживаний, насыщенной глубокой этической и идейной рефлексией.