Газета Завтра 760

Радикалы сразу признают, что все так и есть. И что остановить беспрецедентный российский коррупционный вал можно только свирепыми репрессивными мерами. И приведут в качестве примера сталинскую эпоху, а также Китай, где публично казнят проворовавшихся чиновников. Но и в сталинском СССР, и в нынешнем Китае показательные репрессии - это лишь дополнение к "громадью планов" строительства светлого будущего, а также к настойчиво внедряемой в общество "антикоррупционной" социально-культурной норме. И только поэтому могут быть эффективны.

Опыт "чистых репрессий" против коррупционеров в мире тоже имеется - например, в некоторых странах Латинской Америки эпохи военных хунт. И этот опыт показал, что в отсутствие массовой и элитной антикоррупционной нормы такие репрессии вполне могут из средства наказания преступников превратиться в инструмент межклановых войн.

Репрессивные меры в борьбе с коррупцией, безусловно, тоже необходимы. Однако они должны быть действительно системными. Можно сколько угодно ужесточать уголовный кодекс, но это бессмысленно, если в пакете антикоррупционных мер нет, как в нынешней России, законов о конфискации имущества коррупционеров и их родственников, а также о возврате похищенных средств и их инвестировании в экономику страны.

Но начинать нужно все же с главного. С целенаправленной государственной политики восстановления в общественном сознании тех морально-этических норм (они же - "стандарты антикоррупционного поведения"), которые оказались катастрофически сломаны в постсоветскую эпоху. В связи с чем еще раз напомню, что и для восстановления норм, и для развития как системного процесса, - необходим базис в виде, если угодно, "идеологии развития". В центре которой всегда бывает не страх наказания, а внутренние человеческие порывы и запреты, основанные на представлениях о праведном и порочном, а также о сущем и должном.

Если всего этого не будет - о развитии можно забыть. А разного рода "фонды развития", созданные из конфискованных у коррупционеров средств, будут беспощадно разворовываться "соседними" коррупционерами…

Мария Мамиконян МЕЖДУ ДВУХ ДАТ

Май-июнь - время, когда человек, желающий понять, есть ли новые тенденции в современном российском обществе, вполне может это сделать. Ему надо только внимательнее приглядеться и прислушаться. Почему именно в это время? Да потому, что сначала - 9 мая, а потом - 22 июня. Две последние, сакральные для нас даты. В смысловом поле этих дат многое раскрывается. Ну, например, в эти дни официально (с большей или меньшей искренностью) поздравляют ветеранов, крутят старые и новые "военные" фильмы. К этим дням приурочивают свои демарши отдельные лица и целые страны. А общество, соответственно, реагирует.

По тому, как оно реагирует, и можно понять, что с ним (с нами) происходит. Поскольку Интернет дает возможности для высказываний "самым широким массам". И это-то и есть наиболее интересное, познавательное и показательное. Формат же, в котором власть проводит праздничные мероприятия - "индекс", безусловно, очень значимый, но… в чем-то не главный. Поскольку она всегда это делала в меру своего (точнее, специалистов данного профиля) представления об уместной ей, власти, солидности и в соответствии с "регламентом". Регламент менялся от эпохи к эпохе. Но старание власти скомпенсировать помпезностью "красных дней календаря" свое ежедневное пренебрежение сущностью связанных с ними острых проблем - оставалось.

Проблемы же - были и по-прежнему есть.

Они разные.

Тут и недопустимое "бытовое" пренебрежение - десятилетия ждущим квартиры фронтовикам торжественно вручают "к празднику" грошовые подарки.

Тут и недопустимо "бестрепетное" отношение к останкам погибших - по оценкам специалистов, перезахоронено только около четверти безвестных солдат. Да и то в основном силами энтузиастов-поисковиков, а никак не в рамках большой государственной программы.

Ясно, что на такое дело просто не может "не хватить денег", какой бы ни была "цена за баррель". Эта государственная жестоковыйность нравственно мучила многих советских людей еще в благополучное брежневское время. Позже, в неблагополучное время, возникла в чем-то парадоксальная деятельная реакция одних - увеличился приток молодежи в неформальные поисковые отряды (так называемые "красные копатели"). И - напротив, в ладу со временем - широко распространился бизнес "черных копателей".

В ряду проблем и "недовыясненность" вопроса с фашизмом. Назвав когда-то фашизм идеологическим врагом, фактически не разглядев его метафизическую сущность, мы оказались в ловушке этого неверного определения. Опасность такого "отвода глаз", послевоенного благодушия победителей, ощущалась отдельными художниками. Пример - старый фильм Марлена Хуциева "Был месяц май", где бойцы победившей Красной Армии сталкиваются с чем-то, превышающем их представление о возможном масштабе зла, творимого людьми. С чем-то очень обыденным и одновременно метафизически зловещим.