Газета Завтра 762 (26 2008)

Она враждебна инновациям по своей природе, она их откровенно ненавидит. Она — олицетворение колоссальной инерции. Да и вообще, инновации всегда встречались "признанными специалистами" в штыки. Вспомним, как объявлялись бредом и ересью ракетная техника и использование атомной энергии, применение в энергетике не постоянного, а переменного тока. Вспомните, каким нападкам подвергались изобретатели телефона и радио, как воевали против первых автомобилей, как травили Рудольфа Дизеля, как высмеивали Луи Пастера с его технологиями прививок… Но история раз за разом подтверждала и подтверждает правоту "еретиков" и "бредоносцев". И то, что сначала объявляется "невозможным бредом", затем становится привычной реальностью.

Сегодня в инновационной гонке победит тот, кто сможет верно поставить на прорывные технологии, поднявшись над предрассудками. Эта игра стоит свеч. По сути дела, Беларусь может не только добиться качественного скачка в развитии и укреплении своей экономики, но и стать инновационным лидером восточнославянского мира. Представьте себе программу "Белорусский прорыв" — причем такую, что успешно выполняется, мобилизуя и вдохновляя народ. Грех не воспользоваться таким историческим шансом.

Вот вкратце то, что мы вам предлагаем, Александр Григорьевич. Слово — за вами…

Оргкомитет "Союза-XXI" — объединение организаций и граждан-сторонников интеграции РФ и Республики Беларусь на инновационной основе. Создается по инициативе МОО "Энергоинформ".

Адрес для связи: soyuz21@energoinform.org

Владимир Бондаренко НЕУЁМНЫЙ КОЖИНОВ

Стоит ли мне писать о Вадиме Кожинове? Хоть мы и были с ним долгие годы на ты, но близких и доверительных отношений у меня с Вадимом Валерьяновичем никогда не было. Бывали размолвки, бывали сближения, но всё в рамках нашей живой литературной жизни, в силу близости многих позиций. Мы оба были введены Станиславом Куняевым, после его прихода в "Наш современник", в состав редколлегии, но, конечно же, Вадим Валерьянович оказывал куда большее влияние на концепцию самого известного русского литературного журнала. Временами он был как бы его главным куратором, серым кардиналом, идеологом. Многие неожиданные авторы появились в журнале только благодаря давлению Кожинова. Тот же Михаил Агурский или Лев Гумилев…

В целом это кожиновское влияние на журнал было крайне полезно. Не меняя фундаментальную почвенническую позицию журнала, его главную опору на провинцию и на русскую деревню, Вадим Валерьянович придал "Нашему современнику" необходимую интеллектуальную глубину, определённый налёт эстетизма и философичности. Его стали читать не только патриоты и народники, но и отечественные мыслители самых разных направлений. Впрочем, это определение можно отнести и к книгам самого Кожинова, и к нему самому. Он никогда, до самых последних лет, не чурался простонародных компаний, я его встречал и в крутых, так называемых черносотенных кругах, но был он явно своим и в элитарных слоях литературной и научной интеллигенции. Его и признавали там — за своего, отделяя от нас, грешных.

Я познакомился с ним в Петрозаводске, году в 1978-м, сразу после выхода в детском издательстве блестящей антологии современной поэзии. Они вдвоём с Михаилом Лобановым приезжали, как некие послы нарождающегося и формирующегося русского движения. Помню небольшой зальчик, набитый до отказа, споры о русскости, о народности, о традиционализме. Многое из того, что я услышал тогда от Кожинова, было для провинции внове, непривычно, ломало всю систему взглядов. Я, естественно, бросился с ним в спор, защищая свободу и независимость писателя. Его право на вольность и эксперимент. Сейчас признаю всю правоту тогдашних его утверждений. Это и была ползучая фундаменталистская революция в России. Поразившись невиданному консерватизму и оспорив его в Кожинове, многие молодые писатели позже сами стали занимать ещё более радикальные русские позиции. Почвеннические десанты оказались не напрасными. Это надо знать и сегодняшним русским лидерам, не бояться ни споров, ни спорщиков, уметь заронить в душах молодых зерно фундаментальной русской истины…