Газета Завтра 770 (34 2008)

А.П. А чувствуется ли какая-то поддержка наших действий со стороны европейских обществ, со стороны дипломатического корпуса, или все без исключения враждебно настроены?

Д.Р. Знаете, за эти дни мне пришлось общаться не только с официальными представителями всех двадцати семи стран-членов НАТО, с послами всех ведущих европейских стран, но и с журналистами, и с представителями деловых кругов, и, что называется, с простыми европейцами. Должен сказать, что в Европе всё прекрасно понимают, многие даже симпатизируют и в каком-то смысле восторгаются тем, насколько быстрым, жестким и точным оказался ответ России на грузинскую агрессию. Никто не ожидал от нас подобных действий, поскольку Саакашвили был не просто фаворитом Вашингтона, а его любимым детищем. Все тут понимают, на что мы пошли, когда провели такую масштабную операцию, буквально за трое суток не только разгромив созданную на деньги и под руководством США грузинскую армию, но исключив всякую возможность для быстрого вмешательства в конфликт любой третьей стороны. Это не просто серьезнейшая военная, психологическая и моральная победа России — это перчатка, открыто брошенная глобальному лидеру современного мира.

Сегодня я представляю сильную Россию и очень хорошо чувствую — даже на себе лично — совершенно иное отношение к нам, российским представителям, здесь, в Брюсселе. На нас смотрят совсем по-другому — смотрят с уважением — и я считаю это важнейшим дипломатическим завоеванием России. Надо иметь в виду, что войны выигрывают не солдаты, а политики и дипломаты. Поэтому сейчас крайне важно на дипломатическом фронте, политическим путём закрепить те безусловные успехи, которых добилась наша армия.

А.П. Спасибо, Дмитрий Олегович, за откровенные и исчерпывающие ответы. Но давайте отойдем от этой злободневной темы, чтобы обсудить более фундаментальные проблемы взаимоотношений России с Западом вообще и с НАТО, в частности. Конечно, мы мучительно и остро реагируем на экспансию этого военно-политического блока в нашу традиционную зону влияния, видим в расширении НАТО на Восток реальную угрозу для нашей безопасности. Но совершенно забываем о том, что одновременно и Россия совершает экспансию в самую сердцевину НАТО, что мы рвемся к их нефтегазовым трубам, к их электричеству, к их металлургии, к их сельскому хозяйству. В XXI веке это тоже угроза не менее реальная, чем танковые колонны на границах или космические военные спутники над головой, группы спецназа или "агенты 007". Вы как-то сопровождаете и обеспечиваете эти процессы?

Д.Р. Я вам скажу такую интересную вещь, которая, может быть, даже неожиданно прозвучит для читателей газеты — и до конфликта в Южной Осетии нас, как мне кажется, воспринимали на Западе с неким "авансом". То есть, может быть, гораздо более сильными, чем мы есть на самом деле.

Мы часто в себе не уверены. Нам многое в себе не нравится. Когда мы в кругу друзей, единомышленников, то нам и коррупция не нравится, и сырьевая однобокость развития экономики не нравится, и какие-то люди во власти не нравятся, и так далее. Мы сами себе не нравимся, мы сами себя всё время бичуем, критикуем, уничижаем. Мы просто не понимаем, какая это силища — наша Россия. Даже сейчас, учитывая пятнадцатилетний провал перестройки и рыночных реформ, учитывая развал СССР, — мы сильны чрезвычайно! И мои собеседники из НАТО часто в личном неформальном общении говорят мне: "Дмитрий, ты не понимаешь! Мы приближаемся к вам, чтобы хоть как-то защитить себя от огромного русского медведя. Мы видим, что этот медведь снова вылезает из берлоги. Что у него есть свои амбиции. Вы, русские, даже находясь в тяжелейшем экономическом положении, всё равно считаете себя великой нацией. Это выглядит очень опасной угрозой для нас".

Понимаете, сегодня даже англичане потеряли дух великой нации, даже немцы — при том, что в экономическом отношении они сегодня живут намного лучше нас. Про австрийцев я уже не говорю — те вообще забыли, что сто лет назад были великой имперской нацией. А русские на вопрос: "Великая ли вы страна?" — всегда отвечают утвердительно. Но для маленькой, поделенной на множество государств Европы любые претензии на великую страну, на великую нацию — это были всегда и прежде всего военные претензии. Это Фридрих Великий, это Наполеон, это Гитлер, в конце концов. Там просто не понимают ни наших масштабов, ни их наполнения. И то, что нам кажется нормальным в диалоге с Западом, на Западе может восприниматься как проявление русской агрессии. А то, что им кажется нормальным в отношении с нами, мы воспринимаем как агрессию Запада.

Есть такая пропасть между нашими ментальностями — это факт, это феномен, который существовал, существует и будет существовать. В причинах пусть разбираются историки и философы — политикам и дипломатам важно не допустить катастрофических последствий.

А.П. Но всё-таки, сегодня газ и нефть — не только бизнес, не только деньги, но и часть геополитики?