Газета Завтра 770 (34 2008)

Но своей активностью на Дальнем Востоке он явно наступил на мозоль. Кому, Японии? Нет, еще рано. Соединенным Штатам? Они наверняка присматривались к Дальнему Востоку, однако и во время нашей Крымской войны, и в период своей гражданской между Севером и Югом беззастенчиво пользовались поддержкой Российской империи. Посылка императором Александром II эскадры из Архангельска остановила помощь англичан и французов Конфедерации южных штатов. Конечно, это была стратегическая ошибка императора. Но Соединенные Штаты нас тогда очень любили. А вот Англия была безусловным врагом. Как же было не поддержать Линкольна? А победи "конфедераты" — и сейчас на месте USA располагалось бы несколько значительных, не слабых, но никому не угрожающих государств. Процветающих — для себя. И всё. Но кто мог настолько заглядывать в будущее?

Так что американцы, конечно, присматривались. Они даже ухитрились провести грандиозную придворную бюрократическую аферу — целый заговор по вытеснению нас с американского континента. Его финальным позорным этапом стала "уступка" — не продажа, не аренда, а по тексту договора именно "уступка" Соединенным Штатам Аляски. Мы ничего не продали, а получили только "компенсацию" за уступленную территорию.

Но это не всё. У нас ведь была колония на Гавайях. Ей тоже не дали развернуться. У нас была колония в Калифорнии. И американцы — молодцы, ценят историю и сохраняют деревянный Форт-Росс. В то время россияне были очень заметны на тихоокеанском побережье.

Но главное противодействие России на Дальнем Востоке тогда оказывали англичане. Именно они любой ценой — даже ценой уступок американцам и поддержки японцев — стремились не пустить на Тихий океан русских. Так, чтобы мы не стали здесь доминирующей нацией и господствующей державой. Позже это вылилось в русско-японскую войну 1904-1905 годов.

Поэтому всех активных государственных деятелей России на Дальнем Востоке, в конце концов, ждала участь. Муравьева-Амурского: графский титул, Государственный совет. И никакой серьезной работы. "Увольняли" наверх.

Невельского убрали в Петербург раньше Завойко. Он тоже закончил жизнь в адмиральских чинах. Но после своего подвига: открытия Амура и доказательства того, что Сахалин остров, а не полуостров, — он больше ничего не сделал.

Завойко вызвали в Петербург после Крымской войны. Он получал ордена, чины, закончил карьеру полным адмиралом. Но всерьёз работать не давали.

Во Владивостоке адмирала Завойко помнили очень хорошо. И на общественную подписку в 1904 году ему был отлит бронзовый памятник. Но попал он во Владивосток только в 1908 году. Спрашивается, чего он 4 года ждал в Петербурге?

Революционный режим образца 1917 года отправил памятник адмиралу Завойко на переплав. А на сохранившийся гранитный постамент в 1945 году поставили памятник Сергею Лазо.

Очевидно, что памятник следует восстановить в прежнем виде. Должен быть памятник адмиралу Завойко и в Петропавловске-Камчатском — ведь это город, который существует благодаря его победе.

Всю свою жизнь — до могильной плиты — адмирал Василий Степанович Завойко был приписан к Адмиралтейству в Санкт-Петербурге. Хотя бы мемориальную доску на его семейном доме сделать можно? На дом, в котором до сих пор живут его прямые потомки.

Все представители славного рода Завойко хорошо служили России. Многие из них были моряками. Внучатый племянник адмирала Георгий Завойко был командиром первой подводной лодки российского флота: лодки "Дельфин".

Память о командирах своих первых подводных лодок увековечили если не памятником, то хотя бы мемориальной доской: американцы, англичане, французы, японцы и даже итальянцы.

А в России какой-то странный узел завязывается: в память об адмирале Василии Завойко не спешат создавать мемориальную квартиру, подводника Завойко не торопятся вспоминать. А последнего Завойко и вовсе пытаются выселить из дома предков по суду.

Если сейчас мы не научимся решать такие вещи и быстро ставить на место зарвавшихся чиновников — нет и не будет у нас будущего. Останется нам в наследство один лишь позор.

Записал Олег Груздов

Вадим Савельев ПРЕДАТЕЛИ ИСТОРИИ

В отличие от Москвы, где кардинальное избавление от коммунального быта началось в эпоху Никиты Хрущева, реконструкция исторической части Санкт-Петербурга только набирает обороты. Расселение питерских "трущоб" стало своеобразным бизнесом для местных властей и поводом для недовольства и трагедий многих коренных питерцев.

При этом набирает обороты любимая забава падких на "инвестиции" современных российских чиновников, ратующих за общеевропейские ценности — перлюстрация русской истории. История не знает сослагательного наклонения, но она слишком хорошо знает, что такое предательство и забвение…

В круговороте инвестиционного "бизнеса" Санкт-Петербурга оказался и дом N52 по ул. Марата (бывш. ул. Николаевская). Семья наследников русского адмирала Василия Степановича Завойко проживает в этом доме с XIX века.