Газета Завтра 775 (39 2008)

Заявление третье. "Был вызван по повестке в прокуратуру г. Чистополя. Сразу по прибытии в прокуратуру меня почему-то перевезли в Чистопольский ГРОВД на допрос. На меня оказывалось физическое давление с целью оговора мною Диярова Ш.К… В процессе допроса сотрудники выясняли мои религиозные убеждения и провоцировали меня такими высказываниями, что ислам — религия идиотов, и по мне уже видно, что я деградирую. Они оскорбляли мои религиозные чувства и способствовали межнациональной розни…"

ЖАРКОЕ ЛЕТО, ХОЛОДНАЯ ОСЕНЬ

В Татарстане праздник. День города Казани. День Республики.

Дияров покупает несколько коробок дорогих конфет и едет в Закамье, к местам своей предпринимательской молодости. Начинал он в 1988 году в глуши. Спал в фанерном домике с ружьём в обнимку. Сынишка рядом. Жена. Спортсмены-рэкетмены тогда житья не давали.

Въезжаем в небольшую татарскую деревеньку. Домики все, на первый взгляд, неказистые, в три оконца. Но если удастся заглянуть за плотный забор, то увидишь, что со всех остальных трех сторон домика — пристройки. Всё связано внутренними ходами. А если зайдешь в помещение, то будешь поражен чисто татарским убранством. В интерьерах преобладает зеленый цвет самых разных оттенков: белизна, подернутая зеленью, салатный, нежная зелень. Обязательно золотистые проблески и подклад песчаного цвета. Какая-то особая, может быть, даже молитвенная торжественность в жилых помещениях. Люди сдержанны и полны чувства собственного достоинства. Можно сказать, возвышенно вежливы.

Дияров дарит коробки конфет старым знакомым, справляется о здоровье. Никакого спиртного нет и в помине. Праздник в сердце.

— Здесь у меня сынишка вырос, в школу его возил. Зимой — снегу по пояс. Столько я здесь поездил! Все дороги и тропинки знаю, с закрытыми глазами пройду в любую сторону.

А я вспоминал, как Шамиль Камилевич показывал свой нынешний дом в Чистополе, без тени смущения — спальню. Слева от супружеской кровати — старообрядческие иконы жены Валентины Фёдоровны, а справа, с мужниной стороны, — Коран на вышитой скатерти.

Это символично для сегодняшнего Татарстана с его плодороднейшей почвой и нефтяным богатством в глубине его недр. Никаких проблем на национальной почве.

Видно, что край на подъёме. И в глубинке, в таких районах, как Алексеевский, и в самой столице Казани жизнь кипит, глаз радует современная архитектура села и города.

Последнее летнее тепло напирает откуда-то с юга, но начинают лить и дожди остужающие. Мрак небес и холод ветров принимаешь как естественный ход вещей.

Невозможно смириться только с тёмной стороной в человеческой жизни, с корыстью и неправдой. Что, впрочем, тоже имеет характер сезонный, чему тоже имеется противодействие, противовес — закон и справедливость.

Москва — Чистополь — Москва

Владимир Бондаренко НЕЗАМЕЧЕННЫЙ ЮБИЛЕЙ

Юбилей величайшего русского писателя, 180-летие Льва Николаевича Толстого, в России прошёл незамеченным. Где-то в прессе и на телеэкране промелькнули короткие упоминания. Единственно порадовал канал "Культура", показав великолепную эпопею Сергея Бондарчука "Война и мир". Ни в модном рейтинге "Имя Россия", ни в цитатах наших политиков Толстого нет. Государство сливается с официальной церковью — Толстой не нужен, государство ведёт войны — Толстой не нужен, а когда государство обворовывает свой народ — Толстой тем более не нужен.

Властям по-прежнему Лев Толстой неудобен своими нелицеприятными высказываниями о насилии, безнравственности. Об этом говорили мы на тринадцатых писательских встречах в Ясной Поляне, которые проводит директор музея-заповедника Владимир Ильич Толстой, приурочивая их ко дню рождения своего знаменитого прапрадеда.

Да и встречи эти писательские, уже ставшие знаменитыми, на которые съезжаются известные писатели со всего мира, так и не приобрели официальной государственной поддержки, государственного статуса. Здесь я поспорю с моим другом Анатолием Кимом. Может, и к лучшему. Представляю формат огосударствленных толстовских празднований: открывает Грызлов или Миронов, сзади толпой стоят депутаты, от Жириновского до Зюганова, им робко предоставляет слово Владимир Толстой. Дозволяется выступить лишь кому-то одному из писателей: то Евгению Евтушенко, то Виктору Ерофееву, то Валентину Распутину…

Естественно, на таких чиновных встречах не услышишь никаких страстных протестных выступлений Владимира Личутина или Тимура Зульфикарова, Виктора Лихоносова или Захара Прилепина, Владимира Карпова или Веры Галактионовой…

Нет, такого не надо. Понимаю, как тяжко достаются деньги на такие открытые писательские диспуты под Веймутовой сосной Владимиру Толстому, но он несёт свою ношу с благодарностью. Достойный потомок.