Газета Завтра 788 (52 2008)

Так, есть правдин — известные таблетки:

Правдином если напоить шпиона,

Шпион расскажет с воодушевленьем

Все тайны свои подлые и планы.

А мне правдин зачем? Ну, если разве

Тихонько в чай подмешивать тем людям,

Что от меня мои же деньги крысят?

Такие люди есть. Пусть скажут правду.

Вот, вижу талантин. Приму-ка горстку,

Чтоб написать талантливую песню.

Нет, есть гениалин — он явно круче,

Во много раз мощнее талантина!

Накапаю пять капель из флакона -

Пусть эта песня будет гениальной!

Есть озверин — о нем я слышал тоже,

В мультфильме про кота про Леопольда

Ел кто-то озверин. Выходит, мультик

Спецслужбами был снят для устрашенья?

Есть расслабин — он вряд ли мне сгодится,

И так я расслабляюсь очень часто.

Есть антипохмелин — ну, эта штука

В любой палатке есть по всей России.

Вот проблемин. Инструкцию читаю

И радуюсь — проблемы все исчезнут,

Когда таблетку синенькую примешь,

Но это не наркотик — это средство

Подсказывает путь решать проблемы.

Приму-ка пару синеньких таблеток,

И дальше разбирать коробку стану.

На самом дне, глазам своим не веря,

Нашел я восемь тюбиков деньгина.

Деньгин подскажет путь, как делать деньги, -

Причем большие деньги, миллионы.

Что ж, срочно я намажусь этим кремом -

А дальше что? Прилипнут деньги, что ли?

А, нет. Им не намазываться надо,

А скушать содержимое деньгина.

Ну, кушаю. А что, на вкус приятно.

Себе напоминаю космонавта,

Что в тюбиках еду употребляют.

А вот еще таблетки квартирола -

Они помогут мне купить квартиру,

Но квартирол приму я лучше утром,

Когда познаю действие деньгина.

Ложусь я спать, наевшись и напившись

Мной стыренных в ночи лекарств секретных,

И говорю с улыбкой, засыпая:

"Да здравствуют российские спецслужбы!"

2003

МАГИЯ

Безусловно, слово — это чудо.

Как поэт, однажды понял я:

Если я скажу: "два изумруда!" -

Их вы и увидите, друзья.

Если я скажу: "Скорей смотрите,

Роза распустилась, а на ней

Утренней росы сверкают нити,

Вспыхивают сотнями огней", -

Розу вы увидите все разом,

Даже ощутите аромат,

И роса, подобная алмазам,

Прикуёт на время каждый взгляд.

Но ведь в том-то, собственно, и дело -

Нет здесь розы, нет здесь и росы,

Лишь слова составлены умело

И виденье вызвали красы.

Это просто магия поэта,

Что сродни любому колдовству.

Вы же точно видели всё это -

Розу и росу, как наяву?

Мы, поэты, подлинные маги,

Можем что угодно сотворить

И посредством слова и бумаги

Вас околдовать и покорить.

Тайных слов мы знаем сочетанья,

Мы словами можем убивать,

Можем вызывать из тьмы созданья,

О которых лучше вам не знать.

Можем и влюбить в себя навеки,

Можем опозорить и проклясть.

Мы уже не люди-человеки,

Нам дана немыслимая власть.

Смотрим вслед поэтишкам убогим,

Коим нашей силы не дано.

Все чего-то пишут, но немногим

Магией владеть разрешено.

Мало, мало нас на этом свете!

Подлинный поэт — особый вид.

Бойтесь, распознав в таком поэте

Явственный магический флюид.

2004

Олег Кильдюшов АПОСТРОФ

Славой Жижек. Устройство разрыва. Параллаксное видение. — М.: "Европа", 2008. — 516 с.

Выход по-русски очередной книги Жижека, этого — как он представлен на обложке — "культового автора восточноевропейского интеллектуального круга", есть очередной результат плодотворного сотрудничества "одного из наиболее смелых и глубоких исследователей современных идеологий" с издательством "великого и ужасного" Глеба Павловского. Это, парадоксальное на первый взгляд, сотрудничество неизбежно вызывает вопрос: каким образом сей опус принципиального оппортуниста Жижека оказался в одном ряду с такими шедеврами "Европы", как далеко идущие "Планы Президента Медведева. Ценности и цели первого Послания", духоподъемный "Кризис Запада — восход России" или же сборник статей знаменитого кремлевского мыслителя Владислава Суркова "Тексты 97-07"? На этот явно напрашивающийся вопрос в своем предисловии к книге пытается ответить директор издательства Вячеслав Глазычев: "В данном случае легко занять позицию сколько-то образованного читателя, который довольно давно не интересовался новыми когортами философствующих, особенно тех, что родом от французской школы. Именно в этой позиции пребывает большинство читателей нашего издательства, и моя цель побудить к книге незаинтересованную любознательность".