Газета Завтра 794 (58 2009)

Газета Завтра Газета Завтра 794 (58 2009) (Газета Завтра — 794)

Александр Проханов НЕ В СИЛЕ БОГ, А В ПРАВДЕ!

Минувшие двадцать лет в жизни Русской церкви — годы стремительного развития, экстенсивного расширения. Ударно, по всей России, начали строиться и восстанавливаться из руин храмы, заселяться пустовавшие обители, заполняться народом тихие приходы. Процесс шёл очень быстро, очень бурно, очень живо и беспорядочно. Было много всего сделано непродуманного, временного, скоропалительного. Великое множество людей, самых разных, совершенно новых, порой и случайных, пришло в церковь. И это гигантское церковное хозяйство, этот многомерный мир монастырей и приходов, очевидно, нуждается в структурировании, в более чёткой организации.

Патриарх Кирилл — тот человек, который способен выполнить эту важную и чрезвычайно сложную задачу. Ибо он сам по себе — весьма рациональный, крайне структурированный человек, обладающий очень чётким сознанием и огромной «оперативной памятью». Он, в отличие от многих, способен помнить, учитывать и сочетать в своей голове колоссальное количество явлений, факторов сегодняшней жизни. Также, в отличие от большинства наших иерархов и вообще священников, Кирилл обладает особой энергичной лексикой, сочетающей в себе два языка — духовный и светский. И это особый дар, с помощью которого патриарх может напрямую говорить со светскими людьми, объясняться с властью и интеллигенцией.

Ведь одной из проблем современной церкви является её внутренняя замкнутость. Когда слушаешь какого-нибудь батюшку, пусть праведного и доброго, ты понимаешь, что между тобой и им существует целая подушка непонимания. И здесь виноват язык: ты слышишь другие обороты, другую интонацию, иногда рыдающую, плачущую.

Поэтому благодаря типу личности нового патриарха, благодаря его лексике, формирующей новую культуру взаимодействия с нецерковными средами, следует ожидать усиления экспансии РПЦ в мир.

Патриарх Кирилл — страстный и наполненный человек. По своему образу, по своему, может быть, несколько земному складу, новый патриарх напоминает преподобного Иосифа Волоцкого, который, как мы помним, активно взаимодействовал с властью, радел за устройство богатых и сильных земных обителей.

Но мы помним и то, что в период Иосифа Волоцкого в качестве духовного его соперника, на другом полюсе русского религиозного сознания, выступил преподобный Нил Сорский — аскет и мистик, представитель пылающего, огненного православия. Сторонники Нила Сорского, «нестяжатели» — противопоставляли земным уложениям «иосифлян» свое духовное, мистериальное начало.

Поэтому патриаршество Кирилла, его труды по церковному устройству будут уравновешены появлением другого течения, осуждающего чрезмерное сближение Церкви и государства, говорящего о забвении святоотеческого предания, обличающего стяжательство и экуменизм высшего духовенства.

Следует понимать, что впереди — напряженная духовная дискуссия, опасная с точки зрения церковного единства, но свидетельствующая о наполненности и жизнеспособности русского Православия.

Другой предтеча Кирилла — патриарх Никон. Это такая же воля, такая же сила, такая же народность, это такой же глобализм. Это вселенская мечта о превращении Православия во всемирную религию.

Патриарх Никон, воздвигший Новый Иерусалим, отвел России центральное место в христианской космогонии. Россия деяниями Никона превратилась в космодром, куда снизойдёт Господь в своем Втором Пришествии, для чего под Москвой были выложены "посадочные огни", сотворена Русская Палестина с топонимикой Святой Земли. И в этом был огромный церковный модернизм, продиктованный страстной верой во Христа и любовью к России. Такое свеххристианство Никона обернулось драмой русского Раскола, о чем патриарх Кирилл, конечно же, помнит.

Все русские патриархи были очень близки к трону. Да и не только патриархи, а все русские архимандриты, игумены, иереи. А преподобный Сергий Радонежский разве не был государственником, разве он не пропитал своим светом веры находящуюся под игом Русь, не он ли поднял её на борьбу с татарами?

Сегодня, когда духовенство вышло за пределы церковной ограды, оно всё теснее общается с властью. И в этом нет никакой беды. Ибо Православная церковь — это, быть может, единственное прибежище русскости в современном мире. Церковь собирает в свои стены русский народ, окружая его богоносными энергиями, спасавшими Русь в дни любых нашествий и напастей. В годину испытаний Россия пряталась в церковь.

Другое дело, что сближение Церкви и власти, если оно основано только на выгоде, на политическом интересе, ради увеличения богатств, усиления возможностей, — оно пагубно.