Газета Завтра 798 (62 2009)

Но речь, разумеется, не об обуви, а о том, что в военном отношении Россия совершенно безоружна. Сразу же после кризиса, в первую фазу подъема, начнется сырьевой передел мира. Цена и значение сырья резко вырастут. Это и руды, и углеводороды, и пресная вода. В оружии следующего поколения очень важны будут сплавы на основе рения, никеля, хрома, титана. Эти сплавы обеспечат два показателя оружия — скорость и точность. Скорость позволяет достичь результатов без применения ядерного оружия. При ускорениях в несколько "махов", во время разгона самолет нагревается до четырехсот градусов, двигатель — выше двух тысяч градусов на форсажном режиме. Еще один показатель — это вес. Нужно уменьшить вес, чтоб увеличить запас топлива и дальность действия. Воевать будут за источники энергии, за уран, за редкоземельные металлы. Учитывая, что у нас сосредоточены огромные запасы этих ресурсов, надеяться на то, что нас не тронут, абсурдно. Неизвестно, как это будет происходить, — через прямое вторжение или через шантаж. Может быть, нам просто покажут оружие, перед которым мы бессильны, и наши политики уступят сопернику часть территории, или пустят их к месторождениям.

Последний конфликт в Закавказье подвергся тщательному изучению во всем мире. Его проанализировали Китай, Америка, Турция, Иран. Специалисты по системам вооружения Израиля проанализировали и сказали: "Мы поняли, что у России нет армии". Там потирают руки: у русских нет армии и нет военной промышленности, если они воюют таким образом. Народ говорит: "Молодец Медведев, принял решение отразить агрессию Грузии и победил". Но ведь это "пиррова победа". К войне не были готовы, никто ничего не знал. Где была агентурная разведка? Где был Космос? Где обещанный Сергеем Ивановым ГЛОНАСС? Где военное руководство, планирующее операцию? Рассказывают, что один из замов начальника Генштаба во время событий находился в отпуске и, узнав о начале войны, обратился к шефу с просьбой не прерывать отпуск и продолжить отдых. За саму постановку вопроса нужно срывать погоны.

Сейчас существует колоссальная угроза суверенитету и территориальной целостности России, потому что мы голые. Что бы нам ни показывали — какую-нибудь костромскую ракетную дивизию, куда раз в полгода ездят оба президента. Мы грозим НАТО "Искандерами", а если их еще нет? Если они — макеты, опытные образцы, что тогда? Угроза поражения в будущей войне с каждым месяцем всё реальней.

Есть головное оборонное предприятие, а есть смежники второго, третьего, пятого уровней. Скажем, если раньше на металлургическом заводе головному предприятию откатывали кольцо для двигателя за месяц, то теперь, в условиях кризиса, им нужно четыре месяца. У них уже нет непрерывного процесса, огромное количество печей остановлено, прокат остановлен. Им нужно купить руду первого передела, всё это привезти, прокатать. Это целый цикл. И цикл создания любого оружия в условиях кризиса увеличился в разы. "Головник" создает изделие, а в этом изделии есть разные блоки, системы, подсистемы. Их изготовляют узкоспециализированные компании, у которых нет иных покупателей, кроме "головного". Они уже находятся в состоянии полураспада. Потому что количество агрегатов, которые у них покупают, столь мало, что они не способны существовать. Они умрут, а вместе с ними умрет головное предприятие. Этот трагический процесс невидим для широкой общественности, потому что общественность созерцает на экране ракету, самолёт, танк, а составные элементы изделия скрыты от глаз.

Особенно смешно, когда на авиационных салонах показывают наших летчиков-акробатов, пускающих цветные дымы. Штопор, свечки, бочки, "мертвые петли", "колокола". Все, что они показывают, никакого отношения не имеет ни к военной выучке, ни к возможностям самолетного строя, ни к воздушному бою. С самолета сдирается все, на нем нет оружия, микроскопический запас топлива, и начинается весь этот балаган в небе. Современная война не предполагает никакой акробатики. Акробата обнаружат за несколько сотен километров. Все кнопки на западных самолетах устроены по принципу: "пустил-забыл". Его захватывают, пуск. И дальше об этом самолете никто не думает, он на сто процентов будет уничтожен, и уже занимаются другим его коллегой. Это в детских фильмах он делает противоракетный маневр и уходит. В боевых условиях никуда он не уйдет и будет сбит. Мы заметим врага за двести километров, а он нас за четыреста. Пускает ракету, отворачивает, и его больше никто никогда не найдет.