Газета Завтра 8 (1057 2014)

Многие наиболее результативные правители государств были ярко литературоцентричны. Если не сами "баловались литературой", то были очень внимательными читателями. К примеру наибольшего геополитического могущества и территориальной протяжённости при наибольших геополитических вызовах своего времени Россия достигла при Екатерине Второй и при Иосифе Сталине. И оба эти правителя, при всём их несомненном различии, были чётко литературоцентричны. Екатерина Вторая, вошедшая в историю под эпитетом Великая, была немка, монархистка. Литературу любила, много читала, ценила мнение писателей-современников, со многими из которых, даже с кем была не согласна (Вольтер, Руссо), состояла в переписке. Сама писала пьесы и издавала под псевдонимом сатирическую газету "Всякая всячина", где высмеивала нравы высшего света, к которому принадлежала по праву рождения и царствования Сталин был грузин, антимонархист. Но литературу любил не меньше, чем монархистка Екатерина Великая. В юности писал стихи (причём, весьма неплохие!), позже стал на высшем государственном уровне инициатором организации Союза писателей СССР, дабы литературный потенциал работал на потенциал страны. Мало кто знает, что в блокадном Ленинграде, где люди умирали с голоду, тем не менее издавали "Божественную комедию" Данте, а по радио звучали стихи поэтов Ленинграда, чтобы хоть как-то дефицит привозимого с такой опасностью с "большой земли" реального хлеба заменить "хлебом духовным" В этих жутких условиях Ленинград не просто выжил физически, но стал одним из оплотов культуры в нашей стране!

Сталин самолично читал все выходящие в СССР толстые журналы, говоря нынешним языком - мониторил литературное поле самостоятельно, не полагаясь на лукавые отзывы чиновников. Эпоха Сталина - это не только эпоха великого Шолохова и других выдающихся словотворцев: Горького, Булгакова, Платонова и других. Это ещё и эпоха имперского могущества России. Как-то совпадало: расцвет литературы приходился на расцвет и величие государства. И наоборот - периоды упадка государства так подозрительно совпадают с периодами упадка литературы!

Но если глянуть шире, отрешившись от опыта России, то невольно скажешь словами физиков: то не совпадение, то - закономерность! Взять для сравнения ту же Османскую империю. По телевизору сейчас с большим успехом идёт сериал "Великолепный век" о правлении султана Сулеймана Великолепного. В его правление великая Османская империя была едва ли не самым мощным государством в мире. Но лишь узкий круг приближённых знал замечательного поэта Мухиби - это был псевдоним султана Сулеймана Великолепного, с юности писавшего замечательные лирические и философские стихи. Любовь к поэзии отнюдь не мешала, как видим, султану Сулейману так "рулить" государством, что оппонентам мало не казалось! А в дни "сомнений и тягостных раздумий", султан Сулейман, переодевшись в одежды простого дервиша-поэта, шёл к дервишам-поэтам и, общаясь с ними, находил ответы на мучившие его государственные и духовные вопросы с позиций высшей божественной логики Сын Сулеймана Великолепного, султан Селим, в бытность которого Османское государство ещё более окрепло (сын знаменитой славянки Хюррем-Роксоланы!), - тоже был поэтом на троне, тоже писал стихи Более того, надо сказать, что величие многих правителей ознаменовывалось тем, что в период их правления появлялся писатель-поэт, который становился не только воплощением лучших национальных качеств, но пополнял обойму великих словотворцев мира. Таков негласный "тандем" британской "правительницы морями" Елизаветы Тюдор и её современника Вильяма Шекспира!..

 

А что, если попытаться объяснить закономерность любви наиболее успешных правителей мира к литературе? Сделать это несложно, обратившись к истокам слова "начальник", происходящего от слова "начало". Всё в государстве начинается с того, кто "начальник", с чего, собственно, "начинается Родина". Если "начальник" творец и созидатель по определению (его склонность к литературному творчеству лишний раз подтверждает этот творческий вектор), то и своё государство он - творит и в итоге сотворяет Остальное, как скажут поэты, - дело техники и формы. Было бы содержание!