Газета Завтра 823 (87 2009)

А последующие годы выявили одну поистине драматическую сторону его долгой политической жизни. С молодых лет работая под руководством Сталина, будучи, по сути, его подчиненным и близким ему человеком, как тогда говорили, соратником, Микоян едва ли не громче всех нахваливал Сталина, но, оказывается, при этом и люто ненавидел его. Подумайте, каково это - холуйствовать, ненавидя! В высшем руководстве страны время обнаружило только две такие фигуры - Хрущёв и Микоян.

Сын-генерал сейчас уверяет, что отношение его отца к Сталину начало меняться “уже в 30-е годы». Историк Г.А.Куманёв, в 70-е годы часто встречавшийся с Анастасом Ивановичем и потом рассказавший об этих встречах в книге "Рядом со Сталиным" (М., 1999), пишет, что собеседник говорил ему о Сталине в 30-е годы: "Тогда он просто спятил" (с. 22). Так - в 70-е, а в те самые 30-е по-другому: "Товарищ Сталин своей гениальной прозорливостью и стальной твердостью поднял дух и волю нашей партии и всех трудящихся. Он великий полководец великой партии великой страны!" (Бурные аплодисменты)… Это было сказано с трибуны ХVII съезда партии. Конечно, и другие ораторы хвалебно и радостно упоминали имя Сталина, ну, раза по 3-4, 5-6. А тов. Микоян и тут, как в разного рода должностных стажах, всех оставил далеко позади: по подсчётам историка К.А.Залесского, он сделал это на том съезде 41 раз, и в таком духе: "Великий полководец великой партии великой страны" (Империя Сталина. М., 2000, с.315).

Генерал особо подчеркивает, что перемена отношения его отца к Сталину была вызвана репрессиями 30-х годов. Но Залесский напоминает, что когда на февральско-мартовском пленуме ЦК (1937) была создана комиссия по делу Бухарина и Рыкова, то председателем был назначен тов. Микоян. Устно он поддержал обвинения, но при голосовании каким-то образом сумел увильнуть. Без инфаркта…

В декабре 1937 года сделать доклад на торжественном заседании, посвященном 20-летию ВЧК, было поручено не кому-нибудь, а именно Анастасу Ивановичу. Казалось бы, с какой стати? Он же по основной должности - нарком торговли. Однако…

А в докладе этом оратор, между прочим, сказал: "Каждый гражданин СССР - сотрудник НКВД" (там же). Разве это не было прямым призывом ко всем гражданам? В конце того же 1937 года на собрании московского партийного актива, посвященном помянутому юбилею, Анастас Иванович назвал Ежова "любимцем советского народа" и выразил радость по поводу того, как "славно поработал НКВД за это время" (там же). Без паралича…

Еще цитата - из мемуаров Микояна-старшего "Так было": "Мое выступление по этому вопросу на ХIХ съезде, в котором я высоко оценил книгу Сталина ("Экономические проблемы социализма в СССР". - В.Б.), по существу, не отражало моего мнения по этому вопросу". Всё понятно, вопросы есть?

А когда Хрущёв на ХХ съезде начал широкомасштабный антисталинский шабаш, то Микоян и тут оказался впереди всех. В этом он сам с гордостью признавался: "К концу съезда мы решили, чтобы доклад о культе личности Сталина был сделан на закрытом заседании. Был небольшой спор по этому вопросу. Молотов, Каганович и Ворошилов сделали попытку, чтобы доклад вообще не делать (ничего себе, "небольшой спор"! - В.Б.). Хрущёв и больше всего я (больше Хрущёва?! - В.Б.) активно выступали за то, чтобы доклад состоялся". И насквозь лживый, имевший катастрофические последствия и для партии, и для страны, и для мирового коммунистического движения доклад, к радости двух правдолюбов, состоялся.

Феликс Чуев - царствие ему небесное! - в книге "Так говорил Каганович" (М., 1992) писал: "Степан Микоян говорил мне, что не Хрущёв придумал выступить против Сталина, а Микоян подсказал, это, мол, его заслуга" (с.32). Так что, по собственным признаниям отца и сына, истинный-то закоперщик "разоблачения культа личности", оказывается, - Анастас.

Интересно было узнать и о том, что когда Микоян служил в 32-м гвардейском авиационном полку, которым командовал Василий Сталин, тот имел личное указание отца оберегать его - вплоть до запрета участвовать в боях. Об одном таком случае генерал поведал. Видимо, этим и объясняется, что за войну он получил всего два ордена, что весьма нехарактерно для лётчика. Но зато вручение - не на фронте, как почти всем, а в Кремле из рук самого Калинина.

Примечательно: Микоян-отец тридцать лет работал рука об руку со Сталиным под его руководством, безусловно, пользовался его доверием, поддержкой и никогда не возражал ему, - наоборот, как мы видели, громогласно прославлял. А внимание и забота Сталина о Микояне-сыне, как видим, доходили до обережения его на фронте. Понятно, что это была забота и об отце. На фоне таких фактов и обстоятельств особенно выразительно выглядят и воспоминания отца, где тот порочит Сталина, и то, что ныне говорит сын-орденоносец. Яблочко от яблоньки недалеко падает…