Газета Завтра 832 (44 2009)

Конечно, есть в Тайбэе и 101-этажная башня, самое высокое здание в мире, есть новые современные кварталы и деловые центры. Впрочем, сам Тамканский университет, где я выступал и где я жил в общежитском корпусе, тоже не отнесёшь к старому Китаю. Тем не менее старый древний дух былых эпох на Тайване более сохранился, чем на материковом Китае. Тайваньцы консервативны, и на острове почти нет иностранцев. Всё почти по Лао Цзы. И при этом экономика и промышленность, наука и сельское хозяйство на самом высоком уровне. Вот это меня и поразило больше всего. Оказывается, можно, не ломая старых обычаев, национальных традиций, не отказываясь от своей древней истории и культуры, одновременно быть среди флагманов технократического мира, мировым лидером в компьютерной технике. Так и мы могли бы, видимо, в окружении не только православной культуры, но даже и среди древних Ярил и Велесов, Берегинь и Перунов строить самую современную промышленность. Оказывается, "День опричника" Владимира Сорокина и на самом деле во многом мог бы стать явью. Древность не противоречит новейшей технике. Вот чему учит Восток.

Третья причина моего появления на Тайване: хотел ещё раз убедиться в своей модели развития мира в двадцать первом веке. Меня часто оспаривают, может быть, оспорите и вы, Владимир Вячеславович, но я предчувствую будущее сближение всех активно развивающихся стран Юго-Восточной Азии в какой-то единый центр развития. Мне говорят, посмотрите на политическое положение этих стран. На сложные, часто враждебные, напряжённые отношения. Я отвечаю: в Европе тоже Англия с Францией сотни лет воевала. И Германия с той же Францией тоже воевала. Польша с Германией… И так далее. А сегодня мы видим единый Евросоюз независимых государств, объединивших свои экономические, политические и часто военные интересы.

Уверен, найдут такой же общий экономический язык Япония и Китай, Китай и Индия. В недалёком времени объединятся и две Кореи, Сингапур, бурно развивающийся Вьетнам. И этот экономический и политический гигант Юго-Восточной Азии будет определять во многом всё развитие двадцать первого века. Я знаю о сложных отношениях Тайваня и материкового Китая, но знаю также, насколько сближаются сейчас их экономики. Знаю о единых культурных проектах. Сближение идёт по всем линиям. Единство Китая не отрицали и высокие чиновники, с которыми я встречался на Тайване. Парадоксально, но именно гоминдановцы, недавно вновь пришедшие к власти, не отрицают единый Китай, в отличие от проамериканских демократов, возмечтавших о независимом государстве. Посмотрим. Это не будет какое-то объединение, соединение, это будет устраивающий всех в Юго-Восточной Азии экономический союз. Германия независима, Франция, Италия, даже Люксембург — но все вместе… Тайвань — один из важных составляющих этого будущего союза. Мне хотелось посмотреть на его жизнь своими глазами.

В.М. Очень интересное мнение. Хотел бы высказать несколько замечаний. Частично положительных, частично оспаривающих вашу, Владимир Григорьевич, гипотезу. Во-первых, действительно, Тайвань — наиболее консервативная часть Китая, согласно объективным данным социологических опросов. Здесь традиционные ценности наиболее сильны. И это не мешает развитию экономики, самой современной. Это и понятно. Потому что на Тайване никогда не было революций. Я часто говорю о Тайване, что это страна, никогда не испытавшая на себе социальных экспериментов. Оттого она не несёт никаких шрамов революций и разрушений.

В.Б. Извините, добавлю. Именно ещё и поэтому я, давно собирающий разных диковинных божков и мифологических животных Востока, от Тянь Гоу до Юэ Ту, от Чань Э до Гуаньинь, и так далее, рвался побывать на Тайване. Уловить их следы в народном сознании тайваньцев.