Газета Завтра 832 (96 2009)

Преображение случилось в ту далекую пору, когда не был Егор еще чернокнижником и даже литработником. Когда была еще жива страна, и многое в ней еще было по-настоящему — когда среди мертвых личин еще попадались живые лица, а сам Егор еще был золотистой босоногой личинкой.

Как-то, в те дальние, советские еще годы, увидел Егор родникового Господа в открытом им источнике и понял — тогда еще не разумом, но сердцем, через пребывающего в нем потаенного внутреннего человека, что создан по Образу и Подобию. Что смотрит он на мир глазами Господа, что Господь через него и других, подобных ему воплощенных, заточенных в вещественном мире странников глядит на Космос и благоволит. Там, у Егоркина родника, сам Егорка, еще того не понимая, узрил тайну богочеловеческую.

И тогда же где-то там же, в "донной Руси", в деревне, где жил он в летнее время с доброй старушкой-самогонщицей, среди июльских трав, медовых лугов и богооткровенного перезвона кузнечиков и кобылок, он пережил акт спонтанного, внутреннего крещения, испытал нечто такое, что можно назвать сатори — а можно и Божьим Откровением — услышал изначальную тишину и вибрацию неподверженного тлению Творения, узрил внезапно вечно-длящуюся, вневременную суть мира и вещей, ощутил сердцем великий безмолвный Зов Жизни Вечной.

Это вошло в него, и он принял это в сердце. Стал другим. И потом, много лет спустя, нашло вдруг на него странное, нелепое нежелание стрелять в людей. Христос сошел в ад — воистину сошел.

На самом-то деле именно эти (если не считать финального болда) помещенные на с. 25 два параграфа являются самыми главными в тексте. Они все объясняют и все искупляют — возможно, и помимо воли и понимания самого Натана Дубовицкого.

Заряд этой богочеловеческой тайны и вневременной тишины перевешивает (по крайней мере, таков посыл) все неразумное, что сказал Егор в "нехорошей квартире", и все странное (иного слова, пожалуй, и не подберешь), что сделал и накуролесил в реальной жизни своей демиург Натан Юрьевич, ложную проповедь их покрывает и искривления коллективного ума их распрямляет. Ибо те ошибки, которые делаются в процессе роста, конечно же, подлежат искуплению. И нет в этом ничего удивительного, ибо несказанное преобразование происходит внутри человека после того, как входит в него великая тишина…

И знаете, от вести Натановой благой (о кузнечиках и великой тишине, стало быть, а не о deus ex machina) пробирает — изрядно пробирает. Ибо то, что увидел и почувствовал Егорка в оной точке далекого июльского полдня, есть не что иное, как Послежизнь, Afterlife, то есть жизнь нетленная и настоящая. И все, пребывающее на Земле есть лишь вторичные, временные и несовершенные копии этих истинных, изначальных элементов, созданных Там до начала времен. Это было известно еще со времен Пифагора и Платона — и еще было известно, что жизнь Там не есть существование "чистого сознания" в некоем бестелесном, невещественном "эфире", но есть полноценная жизнь в настоящем, богоносном теле, нескончаемо более реальном, чем то скудное, ветхое и временное тело, которые имеем мы на Земле. И окружено это тело такими же реальными, солидными, настоящими вещами и организмами — неизмеримо более настоящими, чем тем, что мы видим вокруг себя — речкой, вечными лугами с вечными неумирающими кузнечикам, лесом, холмами, горами — всем тем, что желает видеть, воспринимать, и что носит подспудно в своей креативной глубине наше, с Богом разделенное, Сознание.

Удивительным, признаться, кажется мне то обстоятельство, что об этом знает и некий господин, сидящий в Администрации. Звучит странно, дико, нелепо, но — факт… Ибо знакомые все симптомы — для меня, по крайней мере… Все так…Все так… Знает человек вкус спасения… Вроде и не могло угнездиться в том обреченном Заведении такого духовидца-самородка — ан нет, угнездился-таки… Проник-таки. Окопался, замаскировался, слился с субстратом. Университетов не кончал. Ph.D. не получал. В мантии не облачался. До всего сам дошел.

И вот странный этот самородок и силится (насколько успешно — уж вам решать) показать нам — подобным ему не россиянским людям, у которых есть шанс что-то понять, — как одно может совмещаться с другим — как процессы умирания и воскресения в человеке разнесены во времени при одновременном протекании каких-то их этапов и элементов.