Газета Завтра 841 (53 2009)

Сергей СЛОНИМСКИЙ. Мои союзники — это музыкальные исполнители, прежде всего артисты оркестров, и непредвзятая аудитория. Враги мои — это большинство средств массовой информации, включая центральные каналы телевидения, газеты, журналы и большинство музыкальных критиков. Меня такая ситуация устраивает. Михаил Михайлович Зощенко (большой друг моего отца, часто бывал в этой комнате, где мы сегодня сидим) говорил, что писатель с перепуганной душой — это уже потеря квалификации. Поэтому тот художник, писатель, композитор, который зависит от прессы, шоуменов и устроителей музыкальной жизни, постепенно начинает уже больше уважать какого-нибудь досужего журналиста, который, даже не придя на концерт, может обругать в рецензии, чем талантливого коллегу.

Я бы не сказал, что сейчас мне труднее с аудиторией, — скорее легче. Но исполняется моя музыка только в Петербурге. В этом проблема. Михаил Иванович Глинка, кумир мой, до которого всем нам, как до неба, говорил: "Я не развожу сам свою музыку". Я следую этому завету. Сам не езжу к тем, от кого зависит пропаганда, не общаюсь с ними, не организую концерты и постановки в других городах. А сейчас по состоянию здоровья мне это даже и тяжело. В былое время Россия лучше знала и мою, и вообще современную музыку. Конечно, тогда были свои трудности, я не хочу совершенно обелять времена моей молодости, потому что существовала жестокая цензура. Но был и превосходный музыкальный контакт между Москвой и Ленинградом, между другими городами страны, между республиками СССР. Сейчас же даже в Москве нет петербургских нот и книг о музыке. Концерты "иногородних" — большая редкость. Правда, на 2010 год Московская филармония запланировала мой авторский вечер в Малом зале консерватории и (по инициативе польского консульства) в музее им. Глинки. Поляки поддерживают мою работу, потому что ещё в 60-е годы я тесно сотрудничал с польскими музыкантами, ездил на фестиваль "Варшавская осень", и, когда ещё считалось, что это одиозный фестиваль, первым поддерживал его в нашей прессе. Кроме того, мой дядя — польский поэт Антоний Слонимский. Я не боялся с ним общаться, писать музыку на его стихи, хотя он был большой противник тогдашнего польского режима.

Сегодня цензуры вроде бы нет, но постоянно встречаешься с передёргиванием авторской концепции. Либретто оперы "Видения Иоанна Грозного" Яков Гордин полностью написал по "Истории государства Российского" Карамзина. Нашлось немало людей в прессе, которые всерьёз думали, что там очернён русский народ. Между тем русский народ в лице хора и главных героев — новгородских простых людей — выступает в идеальном свете. А противоречия в характере правителя носят трагический характер: это и убийца, и жертва, и тиран, и мученик. Как это и у Карамзина, Соловьёва, Ключевского, Костомарова. Отрицать, что Грозный убил своего сына, наивно. Можно, конечно, запретить и картину Репина, но от этого искусству лучше не будет, а история не исправится. Как справедливо говорил Карамзин, народ оставляет в памяти лучшее: расширение государства, взятие Казани, покорение Сибири и так далее. А история злопамятней народа…

Вообще, там, где музыка доходит до исполнения, как на концерте в Москве, приуроченном к моему 75-летию, бывает много публики и принимают очень хорошо.

"ЗАВТРА". Вас очень любят в Москве со времён "Виринеи", но музыки вашей сегодня решительно не хватает. Дико, но даже не все члены нашего Союза московских композиторов знают, что вы по-прежнему активно работаете, исполняетесь и записываетесь. Знают о вашей сегодняшней жизни только профессора и студенты Российской академии музыки им. Гнесиных, где вы ежегодно возглавляете комиссию на госэкзаменах.

С.С. Что делать? У меня нет своей партии. Нет ни одного человека, который бы специально заботился о распространении моей музыки. У великих композиторов прошлого (которые не мне чета — казалось бы, их музыка и так должна была повсеместно звучать) были меценаты, как фон Мекк, пропагандисты, как Владимир Васильевич Стасов. Если внимательно рассмотреть историю музыки, то мы увидим, что вокруг каждого успешного композитора были люди или целые группы, которые издавали, устраивали концерты, рецензировали, просто давали немалые деньги на жизнь, чтобы творец не отвлекался от творчества ради заработка.

Это не жалоба. Я сам человек такого характера, что не люблю ни от кого зависеть. Зависеть от менеджера мне совсем не хочется. Не хочу зависеть и даже от друзей по направлению.