Газета Завтра 869 (28 2010)

     Я обращаюсь к этим беженцам, и мои предложения, по-видимому, весьма непопулярны и рискованны. Я говорю им: братья, вы страдаете, живёте в бедности, в недостатке денег и отсутствии заработка, поезжайте из Северной Осетии в Южную. Только что на ваших глазах образовалось молодое осетинское государство. Оно нуждается в рабочих руках, в сильном, творческом, энергичном контингенте, поезжайте туда. Зачем вам прозябать здесь, в Северной Осетии? Это сразу же вызывает недовольства и нарекания, меня обвиняют в том, что я своих собратьев выдавливаю из республики. Когда ты глава региона, тебе приходится весьма часто принимать непопулярные решения, с популизмом пора кончать. А как же иначе? В ответ на мои призывы они начинают митинговать, проклинать меня, грозят самосожжением. Я не поддаюсь на подобный шантаж. Южная Осетия — это тоже родина нашего народа. Россия понесла такие жертвы, чтобы освободить южных осетин из-под грузинского гнёта, поставила под удар свою репутацию, во время конфликта погибло множество солдат и офицеров. Мы должны откликнуться на эти жертвы своим собственным встречным движением.

      А.П. Уважаемый Таймураз, мы с вами коснулись трёх мучительных проблем. Это проблема Бесланской катастрофы, проблема ингушско-осетинского конфликта, свидетелем и участником которого вы являетесь, это проблема беженцев из Грузии, которые стали испытанием для вашего терпения и политического такта. Все эти проблемы, а вместе с ними и множество других, относятся к категории управления, властвования. Что такое для вас власть? Как вы её понимаете и ощущаете? Мы очень часто оперируем представлениями о власти. Иногда кажется, что, говоря о них, мы не понимаем, чем они наполняются, о каких сущностях идёт речь, когда произносятся слова о том, что мы властвуем?

     Т.М. Конечно, говоря о власти, можно пуститься в рассуждения о высоких материях, о миссии, предназначении, моральной ответственности, о единении с народом и многом подобном. Однако, я оставляю всё это в стороне. Для меня находиться у власти, в должности главы республики — значит постоянно работать. Меня всенародно никто не избирал, я не выходил на митинги, не призывал за себя голосовать, не тратил деньги на бесконечные концерты. Меня пригласили в Кремль и сказали: есть предложение поручить вам эту работу.

     Признаться, изначально я отказался, так как не был убеждён в том, что справлюсь с возлагаемыми на меня обязательствами. Тогдашний президент, Владимир Владимирович Путин, устыдил меня, заявил, что так поступать некрасиво, что я хорошо знаком с обстановкой в Северной Осетии и что принять это предложение — мой долг.

     Этот простой, твёрдый и задушевный разговор переубедил меня, и я согласился на эту работу. Поэтому говорю вам честно, без всякого пафоса: власть — это работа, трудная, мучительная, на пределе возможностей. И я знаю, что моя работа скоро закончится. Я завершил срок своего первого пребывания у власти и достойно уйду после второго. Поблагодарю народ за доверие, попрошу прощения у тех, кого, быть может, ненароком обидел.

      А.П. Но ведь некоторые люди рвутся к власти для того, чтобы с её помощью осуществить свои дерзновенные мечтания, достигнуть величайших целей. Власть для них является не самоцелью, а инструментом реализации своих великих проектов.

     Т.М. Я не верю этим людям. Во всяком случае, к ним необходимо чрезвычайно пристально присматриваться и проверять, являются ли их проекты достижимыми, или это фантастические и вредные утопии, являются ли их проекты результатом их глубинных переживаний и сердечных потребностей, или это всё блеф или демагогия.

     Зачем рваться к власти в Осетии? Это небольшой регион гигантской России и сверхзадачи здесь осуществлять невозможно. Быть может, можно рваться к власти в большом государстве, в самой России, которая нуждается в суперпроектах, в огромных преобразованиях, но всё, что мы сделаем здесь, на нашей территории, во многом зависит от Кремля. И не надо обольщать себя и убеждать других в том, что ты способен осуществить неосуществимое.