Газета Завтра 880 (39 2010)

     Но Сталину для перевооружения страны нужно было выиграть время и успеть до начала войны завершить хотя бы три пятилетки. Поэтому после прихода к власти в Германии в 1933 году Гитлера и вступления СССР в Лигу Наций Сталин стал активно поддерживать идею создания системы коллективной безопасности в Европе. Однако США, Англия и Франция стремились натравить Германию на СССР и заставить их воевать друг с другом "до победного конца", истощая ресурсы друг друга. И тут Сталин сделал гениальный ход — СССР и Германия подписали "Пакт Молотова—Риббентропа". Этот пакт, с одной стороны, развязал руки Гитлеру для того, чтобы отомстить Англии и Франции за унизительное поражение Германии в Первой мировой войне, обеспечив себе надежный тыл на Западе для блицкрига против СССР. А с другой — он дал СССР почти двухлетнюю передышку для подготовки к войне с Германией и — опять же — доступ к новейшим немецким технологиям. Вероятно, руководители Третьего рейха рассчитывали, что Советский Союз не успеет, не сможет воспользоваться их технологиями из-за отсутствия соответствующей производственной базы. Но это оказалось не так: "индустриальный форсаж" 1939-1941 гг. с введением в стране практически военного положения (включая Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г., которым была установлена уголовная ответственность за самовольный уход с работы и прогул, — заметьте дату этого Указа, сразу после капитуляции Франции) дал необходимые результаты.

     Скорее всего, Сталин рассчитывал, что противостояние Германии с Англией и Францией продлится не 2 месяца, а хотя бы 2 года, что даст возможность перенести части советского оборонного потенциала на Восток, за Волгу, и этот процесс начался именно в 1939 году. Но англо-французские войска дали себя разбить почти мгновенно, и времени для подготовки к войне у СССР не осталось. И как же нужно ненавидеть русский народ и страну, в которой живешь, чтобы, подобно Млечину на "Суде времени", говорить о том, что вместо заключения "Пакта о ненападении" надо было начать в 1939 году войну с Германией, пока та еще не обрела максимальную военную мощь.

     Насколько порядочнее Млечина выглядит "враг СССР №1" — У.Черчилль, который так охарактеризовал "Пакт Молотова—Риббентропа": "В умах русских калёным железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, ещё не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчётливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной".

     Млечин же предложил за счет русского солдата "спасать" западные страны, как это делал последний русский император Николай II, который в 1914 году бросил неподготовленную русскую армию в наступление на полностью отмобилизованную и прекрасно оснащенную немецкую армию, чтобы спасти западных "союзников". А потом еще и отправил во Францию русский экспедиционный корпус в качестве "пушечного мяса" численностью 40 тысяч солдат, почти половина которых осталась навечно лежать во французской земле. И какова была благодарность Антанты за эти русские жертвы? Может, западные господа поделились с Россией плодами победы над Германией? Или репарациями? И Млечин всерьёз считает, что Советскому Союзу надо было второй раз за четверть века наступать на те же самые геостратегические грабли?

     Мог ли Советский Союз, как предлагает Млечин, "обрушить всю свою военную мощь" на Германию в то самое время, когда еще шла война СССР с Японией на Халхин-Голе, т.е. вести войну на два фронта? Ведь 23 августа, когда был подписан "Пакт Молотова—Риббентропа", бои на Халхин-Голе шли полным ходом. Красная Армия, начав наступление 20 августа и закончив окружение японской группировки именно 23, еще не гарантировала своей победы. Более того, 24 августа войска Квантунской армии попытались разорвать кольцо окружения, и Жукову пришлось бросать в бой свои последние резервы, чтобы не дать японцам прорваться к окруженной группировке.