Газета Завтра 892 (51 2010)

function countCharacters { var body = document.getElementById ('gbFormBody') if (!body !body.value) return; jQuery('span#gbFormCount').html (body.value.length) if (body.value.length = 2500) body.value = body.value.substring (0, 2499) } setInterval (countCharacters, 500);

1

Захар Прилепин НАША МУЗЫКА

Группа "25/17". "Зебра" @ 2010.

     Незадолго до выхода "Зебры", Андрей Бледный остроумно заметил в своём ЖЖ: "Новый альбом получился более жёстким и одновременно более лиричным, чем предыдущий. Более коммерческим и менее форматным".

     Всё так...

     Запрос на людей, которые могут с равной убедительностью и прошептать "Давай будем жить с тобой долго-долго", и прокричать "Огонь! — избавит золото от примеси!" — всегда будет велик. (Недаром "25/17" с почтением относятся к Высоцкому — он как раз в этом смысле едва ли не идеальный пример.)

     Одинаковые и ровные быстро становятся нелюбопытными. Всерьёз люди интересуются только сложносочинённым и разным.

     Тем более, что у "25/17" есть множество убедительных песен, где лирическая и брутальная ипостаси слиты воедино — скажем, "В городе, где нет метро". Или ироническая и брутальная ипостась — как в случае с хитом "Никто не сможет меня остановить".

     Надо заметить, что Бледный, насколько мы помним, в разы агрессивней, чем Ант (мы о творчестве говорим, если кто не понял). Ант же куда более, в самом широком смысле, улыбчив.

     Но слишком простым ходом было бы сказать, что с тех пор, как Ант полноправно пришёл в "25/17", начало происходить взаимовлияние фронтмэнов группы. В том смысле, что Бледный стал чаще обращаться к лирике, а, в свою очередь, Ант может позволить себе не "бросать косые взгляды" и с первобытным бешенством кричать "Огонь!" со сцены (настолько убедительно, что с трудом сдерживаешь себя от огорчительных для "01" поступков).

     Нет, всё ещё сложнее, что и продемонстрировала нам "Зебра".

     Для начала заметим, что здесь мы реально имеем дело с альбомом, а не со сборником песен. (Так и просится на язык ввернуть, что в случае "Зебры" есть и "концепция", и "мессидж", но мы сразу соберём эти слова в совок и выбросим.)

     Первый трэк ("Ч.б.") — как, к слову, и на прошлой пластинке, — задаёт тональность: "На территории всей страны дальше действовать будем мы".

     Пафоса в этих словах ровно столько, сколько надо. Я не раз про это говорил, и повторю ещё раз: так сложилось, что "озвучить" целое поколение людей в "нулевые" пришлось русским рэп-музыкантам. Не всё, подчеркну, поколение — за всё никто не в состоянии ответить, но огромную его часть.

     И то, что для моего (1970-1980 гг. рожд.) поколения выполнили БГ, Цой, Кинчев, Шевчук, Борзыкин, Ревякин, "Хроноп" и "Ноль", для следующего поколения сделали Ноггано, Гуф, "Каста", Нойз МС, "25/17", вся их "Засада" и отчасти Вис Виталис (ориентированный всё-таки на людей чуть более старшего возраста).

     Все они "проговорили" и "выговорили" более чем адекватным поколению языком его самость, его сущность, его суть. В каком-то смысле дали поколению словарь. Потому что на языке, при всём уважении, Кинчева ныне происходящее вокруг уже не объяснишь.

     В "Ч.б." Бледный понимает, что им "…многие не рады, боятся как черти ладана" , — и тут же поясняет: "многих нам не надо, свои поймут главное" .

     Мне, признаюсь, хотелось бы, чтоб этих "своих" обнаружилось в количестве, хорошо различимом на земле с любой небесной высоты.

     Бледный в "Ч.б." очередной раз ставит всё на свои места для политкорректных любителей мутить в мозгах:

     Когда позвоночник гнётся — как из пластика,

     вместо креста Христа мерещится свастика.

     Больше русских детей! — ведь было бы странно,

     если б я думал о демографии Таджикистана.

     И ведь можно смело предвидеть, что тут тоже иные увидят нетолерантность. В странном мире мы живём всё-таки. В этом мире на одну чашу весов можно положить такое милое и невинное, столь часто употребляемое словосочетание "русский фашизм", а на вторую — страшную, просто ужаснейшую строчку про "демографию Таджикистана", и она сразу перевесит, автоматически определяя её автора как злодея, не так ли?

     Вторая вещь, "Берёзовая", устанавливает очередные маяки для тех своих, что заблудились.

     А есть места тайные, покрытые тиной,

     где нет вай-фая и не ловит мобильный.

     Там в зарослях камыша запутаться может душа.

     Воздуха полную грудь, к свету греби, поспешай.

     Чтобы не попасть в чужие сети — будь внимательным,

     утонуть может любой — даже спасатель.

     Кто верит в Бога — тот выплывет, выстоит.