Газета Завтра 894 (1 2011)

Года через два после "Укуса ангела" читающая Россия изумилась, восхитилась, вознегодовала, поразилась "Господином Гексогеном" Александра Проханова (2002). Вообще-то , никто из внимательных обозревателей литературного десятилетия мимо фигуры Проханова и его метафизических, метафорических романов и повестей не прошел. Тут уж не знаешь, какому из романов отдавать предпочтение: "Господину Гексогену", "Крейсеровой сонате", "Стеклодуву" или последнему "Истребителю"? К примеру, Сергей Беляков в своем итоговом обзоре десятилетия среди лучших книг у Проханова выбрал "Идущие в ночи" (2001). Честно говоря, мне этот роман тоже кажется лучшим из его прозы, и вообще лучшим из книг о чеченской войне. Это и другая стилистика, другой жанр. Баталистика мирового уровня. Жесткий возвышенный реализм. Но, если брать не только художественные качества романа, но и его влияние на общество, его значимость, конечно же, определяющим в десятые годы был роман "Господин Гексоген", выведший Александра Проханова в лидеры современной русской прозы. Это мощный адреналиновый заряд, всколыхнувший всю современную литературу, явно изменивший господствовавший мейнстрим. На Проханова, как на качественный афганский героин, подсело целое поколение молодых писателей, соединивших протестные настроения, беспощадное видение всех реалий рухнувшей державы, детальный анализ современного общества, с фантасмагорией красок, с авангардным, сюрреалистическим стилем описания.

Проза Александра Проханова смешала все позиции на шахматной доске между либералами и патриотами. Во многом обессмыслилась блокада почвенников либеральными СМИ. По старинке держатся еще за свои либеральные ценности устаревающие на глазах либеральные журналы, но в молодой литературе царят уже другие настроения, либеральная мысль усыхает на глазах. Думаю, и возвращение почти всех ведущих наших постмодернистов от эстетической имитации реальности, от языковой экспериментальной вязи к социальной иронии, к явной политизации и идеологизации своих романов во многом заслуга Проханова. Босх соединяется с Суриковым, Сальвадор Дали учится у Ильи Глазунова, воинские марши обогащаются саксофоном Дюка Элингтона.

Тем временем десятилетие продолжало свой путь. Явно по некоему высшему замыслу проводя параллель с началом ХХ века. На этот раз в роли великого старца вместо Льва Толстого (кстати, тоже повлиявшего на расстановку фигур на литературной доске нашего десятилетия, особенно на последней "Большой книге") выступал не менее строптивый и влиятельный Александр Исаевич Солженицын.

И как Льва Толстого не скинуть с литературной доски ХХ века, так и Александра Солженицына не убрать из века двадцать первого. Всё-таки ушел он лишь в 2008 году. И не просто ушел, а изрядно нашумел двухтомником "Двести лет вместе" (2001).

По смелости поступка трудно сказать, что более рискованно: "Архипелаг ГУЛАГ" в брежневские годы или же очерк о русско-еврейских отношениях в начале нашего десятилетия. Это такое же художественное исследование, и к научным публикациям двухтомник никак не отнести. Да и замалчивают его куда более тщательно, чем "Архипелаг ГУЛАГ", по крайней мере, школьного адаптированного издания не готовится. Вот и в итоговых обзорах не встретил ни строчки. Важность этого двухтомного художественного очерка не в открытии какой-то неведомой и скрываемой правды, а в самой открытости темы, крайне важной для наших народов. Это , пожалуй, лучшая книга non-fiction минувшего десятилетия. О ней спорят больше, чем о его романах.

Четвертой назову книгу Виктора Пелевина "Священная книга оборотня" (2004). Можно относиться по-разному к этим двум знаковым фигурам современной литературы — Виктору Пелевину и Владимиру Сорокину. Тем более, есть у них и явно провальные или даже никчемные, бессмысленные книги. Но не замечать их явный поворот от эпатажной игровой литературы к осмыслению нашей действительности, вот уж на самом деле, к "новому реализму" в пелевинско-сорокинском понимании, никак нельзя.

Со "Священной книги оборотня" Виктор Пелевин по-своему вторгается в политическую публицистику. Сейчас его новая книга "Ананасная вода…" лежит на столе у президента Медведева, но и в этом сборнике повестей и рассказов в центре всего — противостояние России и Америки. Да и русско-еврейское развитие отношений находит свое отражение. Синтез жизни и литературы, с явным преобладанием неких идеологических конструкций. Это и есть — развитие традиций русской литературы в преодолении навязывавшихся нам постмодернистских бессмысленных развлекательных догм. Вот уж на самом деле, вспомним того же Маяковского: "Вам… жизнь отдавать в угоду? Я лучше в баре блядям буду подавать ананасную воду".