Газета Завтра 895 (2 2011)

Сторонница Чубайса и Гайдара, противница Путина и боец с "кровавой гэбней", известный российский журналист-конспиролог Юлия Латынина, объясняла оправдание Квачкова судом присяжных тем, что присяжных "запугали или подкупили". Но конспирология только сбивает нас с толку — естественнее предположить, что присяжные и судьи просто увидели имитацию — там, где была имитация. Вспомним, что в то же время было и "покушение" на Ющенко, и все эти "покушения" выстраиваются в один "оранжевый" нарратив. Латынина завершает свой полив в "Коммерсанте": "Чубайс оказался в положении очень запуганного человека, который знает, что силовики не будут убивать его сами, а просто скажут "фас" какому-нибудь Квачкову". То есть ей, как голосу Чубайса, хотелось возложить вину на ненавидимых американцами "силовиков"…

Эта история, действительно, связана с делом Литвиненко, о котором появились новые данные из депеш "Викиликс". В депеше из Парижа рассказывает американский посол Генри Крамптон, бывший глава миссии ЦРУ, а в это время специальный уполномоченный президента Буша по терроризму, о "дружественной встрече" с бывшим руководителем ФСБ и спецпредставителем российского президента Анатолием Сафоновым. (Странная деталь — наши попытки найти г-на Сафонова в Москве не увенчались успехом. Человек под таким именем не известен ФСБ.) Говоря о деле Литвиненко, Сафонов сказал, что российские представители в Лондоне знали и следовали за людьми, передвигающими радиоактивные материалы по городу, и сообщили об этом британским властям, но те ответили, что "всё под контролем".

Эта депеша прогремела как гром с ясного неба и вызвала много откликов на Западе и в России.

Наиболее примитивно прозападный и антироссийский комментарий был дан, как всегда, г-жой Латыниной, которая попросту обвинила Сафонова во лжи: "Вранье хорошо тем, что те, кто врут, в разное время врут разное… По дезинформации, вброшенной Сафоновым…" и т.д. То есть, по ее мнению, которым упиваются читатели "Ежедневного Журнала" и слушатели "Эха Москвы", старый кадр ЦРУ Крамптон не раскусил обмана, который легко увидела либеральная российская журналистка.

Однако известный американский обозреватель Джастин Раймондо, анализируя эту же депешу, приходит к прямо противоположному выводу. Он пишет: "Подлинный русский разведчик ведет открытую и дружелюбную беседу со своим американским партнером и говорит между делом о российской слежке за "операцией Литвиненко" и о том, что британцы были в курсе. Особенно важно то, что в депеше не упомянута реакция Крамптона. Если бы два разведчика серьёзно поспорили, навряд ли эту беседу характеризовали как "дружественную". Но депеша даже не намекает на удивление Крамптона — что указывает на его доверие к словам русского разведчика".

Раймондо обращает внимание на слова Сафонова об опасности терроризма, исходящего от Северной Кореи, Пакистана, Ирана и Израиля. Последняя страна упомянута в депеше с отметкой (так!). Раймондо задает вопрос: не могли ли израильские спецслужбы, активно убивающие своих противников по всему свету, оказаться причастными к этому делу? Ведь и в теле (предположительно отравленного израильскими спецслужбами) Ясера Арафата были найдены следы полония… Не на это ли намекал Сафонов?

Раймондо сравнивает эту депешу с другой, посланной американским дипломатом Дэниэлом Фридом, в которой озвучивается стандартная версия англо-американской пропаганды, возлагающая вину на Кремль. Фрид предполагает, что Путин должен был знать об этой операции. Раймондо справедливо отмечает: "Это чистое гадание, не на том уровне, что решительные слова старого разведчика". Депешу Фрида подхватили "русофобы", по словам Раймондо, и они же ясную и авторитетную депешу Крамптона пытаются представить "вбросом дезинформации".

Итак, сейчас продолжается борьба за правильное прочтение депеш, за их сравнительную интерпретацию. Она еще долго продлится!

Юрий Рязанов: «НАС ТОЛЬКО ТЕРПЯТ...»

"ЗАВТРА". Юрий Викторович, интересно прежде всего то, как и почему происходит вот этот разворот или вираж вашей деятельности: из сферы экономики, достаточно серьёзного и успешного, как сейчас принято говорить, бизнеса — в сферу публичной политики?