Газета Завтра 896 (3 2011)

Что представляет собой эта книга? "Коммунистический проект в его самой удачной экспликации", согласно категорическому утверждению кандидата философских наук Александра Николаевича Огаркова? Попытку нащупать "сенситивное" ядро учения Маркса, восходящее к Демокриту и Эпикуру, но затем по различным причинам якобы упакованное в защитную скорлупу гегелевской диалектики? Или просто интеллектуальную провокацию в духе знаменитого лозунга 68-го: "Будьте реалистами — требуйте невозможного!"?

Конечно, искренняя попытка произвести реконструкцию гносеологии Маркса (не путать с каноничной марксистской гносеологией) неизбежно осложняется рекурсиями и ретроспекциями собственной гносеологии Германа Преображенского, да он последнее обстоятельство не то что не скрывает, а даже открыто заявляет в подзаголовке своей книги — чего стоит в данной связи, например, авторское предисловие: "Книга, что у тебя в руках, полна скорби. Коммунизм, который мы потеряли, сделал её такой. Он всё дальше и дальше уплывает от нас — последний пароход (хорошо, что не бумажный, — и привет "наутилусу помпилиусу" Бутусову, конечно! — В.В. ), уносящий с собой наше счастье, нашу радость и оставляющий нам взамен совесть и боль... Нам остаётся только скорбь, скорбь и решимость сказать последние слова о коммунизме, о нашем недавнем прошлом, заглянуть в родное нутро нашего последнего коммунистического поколения..."

Вот так: "последний пароход", "последние слова", "последнее поколение", — всё последнее, сплошной "Apocalypse now" по Копполе. Конец истории по Фукуяме. Красная (а какая же еще может быть в данном контексте?! — В.В. ) Шапочка в гостях у Серого (капиталистического? — В.В. ) Волка, из вариаций на тему Эриха-Марии Ремарка (цитата):

"— Конечно, — сказала она. — ...У меня нет будущего.

Волк молчал. Он был с ней согласен".

Конечно, можно "глубокомысленно" предположить, что нынешний исторический пессимизм значительной части отечественных левых является зеркальным отражением исторического оптимизма их предшественников образца первой половины ХХ столетия.

Можно и поинтересоваться у автора, насколько адекватным воплощением идей коммунизма он считает Советский Союз, и можно ли называть "поколение 80-х" "последним коммунистическим поколением".

Но подобные оценки, несмотря на внешнюю эффектность, всё-таки скользнут по касательной, не задев, на мой взгляд, главного и вовсе не очевидного смыслового ядра книги Германа Преображенского.

А именно того, что заявленная им в противовес "атомарной буржуазной" "коллективная (или даже молекулярная) коммунистическая" чувственность является далеко не самостоятельной сущностью, но, условно говоря, "аватаром" во многом еще скрытого "коммунистического стоицизма" — точно так же как "коммунистический (диалектический и исторический) материализм" — аватаром "коммунистической чувственности"... Точно так же, как за "неолитической революцией" древности следовала "эстетическая революция" античности, а за ней — "этическая революция" христианства.

Грандиозный научно-технический прогресс XIX и ХХ веков, вплоть до нынешней "ноолитической" революции информационных технологий — и это следует признать, несмотря на все потуги и локальные достижения "постмодерна", — до сих пор не нашёл адекватного эстетического переосмысления; "эстетическая первообразная" от электричества, атомной бомбы и персональных компьютеров человечеством, увы, еще не взята. А значит, нет еще никакой возможности говорить и о следующей, "этической первообразной", способной полностью изменить наши представления о мире и обществе...

Вместо "царства свободы", обещанного Марксом вследствие непрерывного развития производительных сил и производственных отношений, современное человечество, очень похоже на то, попало в зону нового рабовладения — только на предыдущем витке исторической спирали это было рабовладение классическое, материальное, основанное на эксплуатации прежде всего физических сил человека а сегодня — рабовладение идеальное, основанное на эксплуатации его интеллектуальных и душевных сил.

Поэтому попытка Германа Преображенского разглядеть в Карле Марксе черты "античного" культа чувственного восприятия мира, возможно, лишь по форме (и содержанию) своему выглядит более чем парадоксальной. А по символу своему она вполне адекватна реальности. Кто же мог знать заранее, что путь от рабства к свободе человечеству придётся проходить дважды?

Андрей Смирнов МУЗОН

Кассиопея. "Стивен Кинг и мы" ("Снегири") 2010.

Пластинка 2009 года "Кассиопея" представляла собой избранное из ранних записей группы. Своего рода, диск "A Taste of Honey", советский сборник с трёх альбомов "The Beatles".

"Стивен Кинг и мы" — полноценный альбом. На первой пластинке был ряд отъявленных хитов, здесь, пожалуй, ситуация попроще. Зато больше цельности.