Газета Завтра 916 (23 2011)

Рассердился прям не на шутку требователь-то. Разве до них доберёшься? Они же от народа так отгородились, что не подступишься. Поэтому требую с вас! Я опять: с меня-то почему? Он снова: до них не доберешься. Все по кустам, лишнего не требую... Я: так до меня одной-единственной по всей Руси великой можно добраться?

Не читал человек чеховский "Юбилей"!

Он: вы на других не сваливайте! Всё бы на кого-то спихнуть. Потому и Союз развалился, что такие, как вы, на кого угодно перекладывали обязанности и не выполняли справедливые требования. Только бы самим ничего не делать. Я опять: мол, все это такое ужасное не из-за вас, руководящих работников и примерных исполнителей, а из-за меня случилось? Уж свою работу я никогда ни на кого не сваливала. Не умею я этого делать! Вот чужую на себя взвалить — это да, а свою на кого-то….

Честное слово, то ли гордиться, то ли огорчаться: тебя за родину-мать принимают, это хорошо, приятно, почетно. Но по всей строгости спрашивают, и неловко, что соответствовать не можешь. Это просто даже покруче сюжета, когда "Муму" написал Тургенев, а памятник поставили Гоголю.

Проситель не намерен отступаться ("Сколько лет терпеливо ждал! А у вас совесть всё не просыпается! Я от своего не отступлюсь, так и знайте, и лучше сразу положительно решайте вопрос, всё равно приду"), настроен решительно: добейтесь для меня квартиры. Вот документы, собранные ещё в 1989 году, когда трудился в Молдавии, на улучшение жилищных условий. Дали в Подмосковье три комнаты вместо четырёх, на которые имел право. Требую восстановить справедливость! И четвёртую подавай! Всё по закону. Лишнего не прошу.

Но мы не занимаемся решением жилищных вопросов. Как же? Я помню, так и двушку свою получил: написал в газету, изложил свои справедливые требования… Но это было в советское время. Да пусть что в советское. Тоже, между прочим, есть что поругать. Не идеализируйте. Я вот матерщинником был. Так меня то на собрании прорабатывали, что я при женщинах, то оштрафовали. А сейчас — свобода слова. Матерю и матерюсь! И никто не попрекает! Так что пусть советская власть восстановится по части обеспечения квартирами. Но пусть по части мата будет демократия.

Но: или мат, или жилье. Сейчас жильём не обеспечивают, зато в изобилии мат. Компенсируют отсутствие одного переизбытком другого. Загадка: крова нет, а покрыты… Что такое? Демократия! Хотели два горошка на ложку? Пока хотели, и один укатился. За что боролись, на то и напоролись… Вот и матюкайтесь. Тем более, причин достаточно. Это вам — свобода слова.

Владимир Бондаренко -- Нацбест: second-hand

КООРДИНАТОР ПРЕМИИ «НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР», ЛИТЕРАТУРНЫЙ БРЕТЁР ВИКТОР ТОПОРОВ

Пятого июня в Санкт-Петербурге, в традиционном для премии "Национальный бестселлер" зале "Астория" состоялся одиннадцатый финал премии. Вернее — дважды одиннадцатый. Одиннадцатый финал одиннадцатого года.

Правда, после триумфального "СуперНацбеста" в Москве, со ста тысячами наличных долларов в руках лауреата, с помощником президента Дворковичем в качестве председателя жюри, питерский одиннадцатый Нацбест прозвучал скромнее. Хоть и вытащили для лишнего шума в качестве председателя жюри Ксению Собчак. Она и сыграла свою коварную роль. На будущее Топорову наука.

Впрочем, я лицезрел это действо лишь со стороны, с помощью добровольных помощников. В шорт-лист этого года как обычно, вошло шесть книг. Сергей Шаргунов ("Книга без фотографий"), Михаил Елизаров ("Мультики"), Андрей Рубанов ("Психодел"), неугомонный Дмитрий Быков ("Остромов, или Ученик чародея"), Павел Пепперштейн ("Пражская ночь") и загадочный псевдонимщик Фигль-Мигль ("Ты так любишь эти фильмы").

Как было уже не один раз, организатор премии и её ответственный секретарь Виктор Топоров коротким списком был явно недоволен. Не попал активно рекламируемый им Владимир Лорченков с книгой "Табор уходит", зато вновь уже который раз в шорт-листе оказался недавний лауреат Нацбеста Дмитрий Быков. Я абсолютно солидарен с Топоровым в его недовольстве Быковым, и не потому, что роман Быкова "Остромов, или Ученик чародея" — недостойный. Как бы я с ним ни спорил, писатель он талантливый.

Всё-таки, шаг за шагом ужесточая условия приема претендентов на премию, вслед за исключением из списка авторов биографий, надо было исключить из списка и уже премированных писателей. Какая-то брежневщина получается: дважды лауреат "Национального бестселлера", а потом и трижды… У Быкова энергетики и на пять премий хватит.