Газета Завтра 920 (27 2011)

М. Б. Да. Обязательно в программу включается посещение ризницы Троице-Сергиевой лавры. Здесь надо сказать благодарственное слово музейным сотрудникам, без помощи которых мы бы очень многого не смогли увидеть. Они всегда шли нам навстречу.

"ЗАВТРА". Вы поднимаете больной вопрос взаимоотношений музея и церкви.

М. Б. Для меня это не больной вопрос. Я лично встречалась с искусствоведами Людмилой Дмитриевной Лихачёвой, Наталией Андреевной Маясовой, Татьяной Николаевной Манушиной, Александром Владимировичем Силкиным. Много для нашей мастерской значит участие реставратора Тамары Александровны Горошко. Все они очень живо и необыкновенно трепетно относились к нашему деланию. И, как следствие, старались помочь нам. Я им очень благодарна. Людмила Дмитриевна как хранитель собрания древнерусского шитья Русского музея в своё время рассказала нам о шитье ХVII века, к которому я относилась предвзято из-за особенностей иконографии. Её рассказ остался в моей памяти как потрясающе живое, любовное отношение к искусству вышивки. Она как будто соприсутствовала созданию шитых покровов, настолько ясными были её комментарии. Там, в другом времени, получил оправдание смысл раздражавших меня ранее иконографических форм. Позже я надеялась хоть отголосок этого впечатления найти в её опубликованных работах, но живое слово и стиль научной публикации разнились.

Кстати, я бы хотела вернуться к вопросу машинной вышивки. Ведь понятие "ровненько" — это понятие наше, современное. Мы со школы привыкли мерить всё клетками тетрадки и линейками, и другими измерительными приборами. Но всего этого не было у людей средневековой Руси. Они жили совершенно иными критериями красоты. Эти критерии были ближе к словам "бережно" и "трепетно".

Мы сотворцы с Господом. И поэтому в нашем деле очень важно благоговение. Без благоговения невозможно сохранить в себе тот бережный подход, который необходим нам в нашем деле.

"ЗАВТРА". Не так давно музеи московского Кремля выпустили два многоценных альбома: "Древнерусское лицевое шитьё" и "Драгоценные ткани". Смотришь их и видишь, что в искусстве Святой Руси всё по-другому: простота и чистота восприятия миров тварного и горнего естественно сочетаются практически с первозданной, райской красотой.

М. Б. Древние произведения свидетельствуют о свободе и подлинности жизни древнерусского художника.

"ЗАВТРА". Как появляются современные мастерские? И каковы творческие принципы вашей мастерской?

М. Б. В начале каждой современной мастерской стоит, чаще всего, один человек. Один в поле не воин, поэтому постепенно появляются сотрудники, соратники. Так образуются мастерские. Как-то так сложилось, что творческие принципы работы мастерской сообразуются с принципами работы мастерицы-основательницы.

Поскольку нашу мастерскую поручили устраивать мне, то начальные принципы в ней мои и моих учителей. Я училась у Натальи Эммануиловны Утевской — замечательной, выдающейся мастерицы, Царствия ей Небесного, и низкий ей поклон. Также многими советами я пользовалась у старейших наших лаврских мастериц — Нины и Нади Осиповых. Именно сёстры Осиповы советовали мне в первую очередь обращаться к древним нашим образцам лицевого шитья. Они, в свою очередь, пользовались секретами мастерства мастериц-реставраторов Московского Кремля, а те учились у златошвеек дореволюционных мастерских Московского Кремля. Вот откуда истоки.

Мы не копируем в учебных целях и не строим на этом учебный процесс. Я считаю, что для лицевого шитья это неприемлемый способ научения. Следует не копировать, но воспроизводить творческие принципы и технические приёмы.

"ЗАВТРА". Почему нельзя копировать?

М. Б. Это попросту невозможно. Искусство лицевого шитья не копируемое. Техника изготовления вышивки такова, что повторному воспроизведению не подлежит. Факторов очень много. Например, первоначальный рисунок, нанесенный художником прямо на ткань, изменяется многажды в процессе шитья, потом еще раз при снятии с пялец, а далее и при жизни, бытовании этой пелены. Воспроизвести всю последовательность изменений изображения естественным образом невозможно.

"ЗАВТРА". Шитьё, как живой человек. Оно меняется так же естественно и уникально.